Прайм-тайм для нечисти

– После университета ты проходила практику в местной газете города К. «Неделька», там и осталась на продолжительное время. Верно?

– Да, именно «Неделька» дала мне необходимый старт, – я уже предчувствовала, что следующий вопрос придется мне не по вкусу, так и вышло.

– Как так получилось, что после «Недельки» ты решила переключиться на теле и радиожурналистику? Что привело тебя в столицу?

Почти два месяца я бежала от этих воспоминаний, скрывалась за новой работой, а сейчас, словно с утеса сорвалась и нырнула в них с головой.

Едва не захлебнулась от прилива чувств! А ведь уже думала, что заиндевела окончательно!

– Призвание, Таша, – через силу улыбнулась я. – Именно об этом я всегда и мечтала!

Врунья! Патологическая просто!

Под ложечкой засосало.

– Это похвально, когда человек не только следует своим мечтам, но и добивается поставленных целей, – доброжелательно подытожила ведущая. – Нашим зрителям есть чему у тебя поучиться.

Я не помню, как эфир подошел к концу, на вопросы Таши отвечала в тумане, хотя и держала маску доброжелательной заинтересованности. Лишь когда свет от камер погас, пришла в себя и поспешила к выходу из павильона.

– Аня, – ударил любимый голос в спину. Я лишь в коридор успела выскочить, да тут же замерла зайчишкой, понимая, что эта погоня бессмысленна. Наши с Громовым возможности в беге неравны. – Наконец, я нашел тебя, девочка.

ГЛАВА 27. Чужой родной и близкий

– Аня, – повторил он, тяжело дыша мне в волосы, точно не мог надышаться.

Я стояла к нему спиной, не оборачиваясь, словно застыла во времени. Не знаю, отчего медлила. То ли впитывала последние секунды иллюзии, что все происходящее сон, то ли просто наслаждалась тем, что Громов здесь.

Глупо, больно и сладко одновременно.

Я думала, что заиндевела изнутри? Ха!

Стоило увидеть Громова, как внутри закрутился такой водоворот из чувств, что перехватывало дыхание! Но оборотню об этом знать совсем не обязательно.

Эти секунды промедления служили мне короткой передышкой перед боем, который вот-вот состоится.

– Ты даже не посмотришь на меня? – спросил он, обдавая горячим дыханием мое ухо.

Вот и закончилась передышка. А я так и не научилась быть стервой, не заставила сердце забыть и болеть Даниилом не перестала.

Обернулась и открыто глянула на Громова, надеясь, что маска безразличия на моем лице не покрылась сеткой трещин.

– Аня-я, – выдохнул оборотень, перекатывая мое имя на языке, как самое изысканное лакомство.

Позвоночником пошла дрожь. Предательское тело тоже все помнило!

Громов изменился. Я сразу это заметила, моментально впитав в себя все его черты, едва глянула. И сердце дрогнуло! Милосердное женское сердце! Мало ему боли?

Мужчина осунулся, заметно похудел, его легкая щетина превратилась в бороду, словно бы оборотень не только стричься, но и бриться забывал. А есть и спать?

Судя по темным синякам под глазами и непривычной бледности, о банальном отдыхе Громов давно не слышал. Неужели, из-за меня так переживал? Или же Лину искал для клана, бедняга?

О подруге до сих пор не было слышно никаких вестей, и я беспокоилась. Даже если она и пыталась со мной связаться, то что толку? По прежнему адресу уже не живу.

– Здравствуй, Громов, – и как только голос меня послушался? – Какими судьбами?

Месяцы работы на телевидении и радио мастерски научили меня играть интонацией, держать лицо и контролировать собственные жесты. Сейчас перед оборотнем стояла уверенная в себе женщина, знающая цену и любви, и боли. От той наивной девочки Машковой не осталось и следа.

Я надеялась, что Громов не распознает ее во мне, потому как наивная Анечка прямо сейчас рассыпалась на атомы от любви. Ей хотелось прижаться к крепкой груди желанного мужчины, запустить пальцы в его отросшие волосы, попробовать губы на вкус, забыть все обиды и… никогда больше не расставаться.

Анна Машкова же, та которую я из себя тщательно лепила все это время, хотела чтобы ее оставили в покое и банально выспаться. Но перед этим нужно было расставить все точки над «и». Разбирательство неизбежно.

Я ждала этого каждый день, но все равно оказалась не готова.

– Ты прекрасно знаешь, что я за тобой, – он ласкал меня глазами, но говорил осторожно и не приближался, точно боялся спугнуть. – Я так давно тебя искал…

– Зря, – тут же отсекла его я, словно лишний ломоть. – Мне и тут хорошо. Я, знаешь ли, ничего менять не собираюсь.

А сама замерла, ожидая его реакции, как наркоманка.

– Популярность – это все, чего ты всегда хотела? – вдруг спросил он, выбивая меня из равновесия. Разве он приехал, чтобы обсуждать мою карьеру?

Сдалась она оборотню, как и мне, на самом-то деле!

– Думаешь, нет? – изогнула брови я. – Ты ведь никогда и не спрашивал, что я хочу. У тебя был план и четко уготованная мне роль в нем.

Он повел челюстью, а в глазах, как мне показалось, промелькнула досада и вина.

Мимо нас прошла группа операторов, все улыбчиво поздравили меня с отличным эфиром.

– Ты даже Ташу затмила, Машкова, – подмигнул один из них. – Оставишь телефончик?

Громов так громко заскрежетал зубами, что даже я услышала.