Прайм-тайм для нечисти

Выпивая стоны наслаждения Маши, я не забывал, что чудовищам не полагаются красавицы, а жизнь не похожа на сказки. Да и я никогда не страдал романтизмом или ложными иллюзиями, едва ли не с рождения у меня была цель, которой изменять уж никак не собирался.

Я был жестоким, кровожадным, беспринципным монстром. И совершенно не страдал по этому поводу, ведь собирался таким и оставаться.

Человеческая самка в мои планы никак не входила, это было мимолетное увлечение, слабость. Ее любовь на вкус действительно оказалась сладкой, не приторной – манящей, как я себе и представлял.

Перед основным действом я напоил ее особым чаем, с примесью сыворотки, что сам же и изобрел. Для самок, что могли бы зачать моего идеального сына.

Девочке же я дал ее скорее по привычке, чем с тайным умыслом. Потомство инкуба от человека априори не могло быть сильным, значит, автоматически становилось мне без надобности.

Другой заварки здесь и не имелось, а Маша замерзла и никак не могла согреться. Я собрался позабавиться с ней, но оставлять девочку с возможным воспалением легких, не планировал.

– Алес? – встрепенулась она, когда почувствовала мое касание к плечу. – Что-то случилось?

– Все в порядке. Не волнуйся.

Я и сам не понимал, почему вдруг стало важным ее успокоить, согреть похолодевшие от волнения пальчики и стереть морщинку, что пролегла между бровей.

– Хорошо, – Маша оглянулась на окно, где небо уже окрасилось грязно-розовым – занимался новый рассвет.– Мне пора уже, да?

В ее таком простом вопросе я услышал нотки сожаления, что странно созвучно отозвались с чем-то внутри меня.

– Нет, еще очень рано. Я просто хотел с тобой поговорить.

Она просияла улыбкой. Я несколько секунд продолжал слепо вглядываться в ее лицо, стараясь впитать в себя эту невинную красоту, а потом глухо разозлился на это нечаянное наваждение:

– Ты забудешь эту ночь между нами, девочка, – твердые слова были подпитаны силой внушения.

В ходе экспериментов с кровью существ я приобрел много интересных способностей и усилил природные, свойственные всем инкубам.

Маша никак не отреагировала. Я внимательно вглядывался в ее лицо, в поисках любых возможных признаков того, что внушение не подействовало. Даже среди простых людей находился процент тех, чьи природные блоки не давали возможности существам воздействовать на психику, сознание и подсознание. Таких называли, сопротивляющимися. Но их было на редкость очень мало.