Прайм-тайм для нечисти

– Я очень рискую, появившись здесь. Сейчас не время препираться, Анна. Камеры меня не зафиксируют, если вы не выдадите моего присутствия, – поторопился с объяснениями он. – Зная о моей способности быть невидимым, смотрители догадаются, что вы здесь не одни. Хоть и не услышат меня. Понимаете?

Я потерла глаза и, постанывая, вернулась на кровать:

– Ох уж мне эти кошмары, – специально отчетливо произнесла вслух, чтобы отвести подозрения от Алеса. Союзник мне не помешает. Даже если это странный, пропавший на десятилетия, дядюшка. – Ни одной ночи спокойствия.

– Молодец. Спасибо.

Я вновь прилегла на бок, укрылась, подложила ладошки под щеку и выжидательным взглядом уставилась на ночного гостя.

– Совет как-то прознал, что вы знаете о нашем существовании. В байки про ваше похищение Алексом для экспериментов, они больше не верят. Завтра будет созван суд старейшин, который решит вашу дальнейшую судьбу, – он отвел глаза, но обеспокоенность, что ясно читалась в его взгляде, я все равно успела заметить.  Если уж Алес забеспокоился, то дела мои и, правда, плохи. – А я ведь предупреждал вас, Анна, больше не лезть в наш мир!

Ох уж мне это «я предупреждал, я говорил!». Нашел чем попенять! Разве я напрашивалась на зуб к вампирше? Ну кто мог знать, что обычная заведующая в геронтологическом центре на окраине города окажется самым настоящим монстром?! Во мне вот точно нет способностей к ясновидению!

– Я не знаю, что вас ждет завтра… – быстро сменил гнев на милость дядюшка. – Но прошу не волноваться.

Ага! Легко ему сказать! И каким образом мне это сделать?!

– Я сделаю все возможное, чтобы помочь. И невозможное тоже, – Алес решительно рубанул рукой воздух. – Вы – моя племянница, моя плоть и кровь. А Вишневские своих в беде не бросают, пусть вы обо мне и совершенно иного мнения.

Я покачала головой. На глаза навернулись слезы. А ведь столько обидного в прошлую встречу ему успела высказать! Даже стыдно…

Очень жаль, что сейчас не могу извиниться и поблагодарить. Ведь он опять пытается вытащить меня за уши из болота, в которое угодила.

Надеюсь, Алес понял меня без слов.

По крайней мере, его взгляд значительно потеплел.

– А пока постарайтесь заснуть. Бессонница никого не красит, – тепло сказал он. – До завтра, Анна.

– До завтра, Алес, – мысленно ответила ему я.

Мужчина исчез, а еще долго пялилась в посеревший от недостатка освещения потолок. Уже успела подумать, что заснуть все равно не удастся, как меня сморило. То ли усталость сыграла на руку, то ли тишина и сумерки.

***

– Анисимов, может, сделаем крюк?

– Крюк? – полицейский удивленно повернулся к своему напарнику. – Какой крюк? Зачем?

Мы уже с полчаса тряслись в разбитом УАЗике, путь в СИЗО стал казаться мне бесконечным. Состояние наших дорог просто адовое. Вы поймете меня, если привыкли к шикарным тачкам, которые даже по гравию скользят так, как нож по маслу.

– Да, крюк, – коп глянул в зеркало заднего вида и бросил на меня взгляд, полный ненависти. – Заедем на пустырь на Овлановке.

– Зачем?

– Бл*, Анисимов! Не тупи!

Поджарый капитан со смешными тонкими усиками растерянно глянул на разбушевавшегося напарника и нахмурился. В его глазах засветилось понимание.

– Это не профессионально.

Повезло мне. Один коп – жирный невротик с наклонностями садиста, другой – наивняшка. А ведь еще месяц назад, затевая всю эту игру, я думал – будет весело.

Угу. Одна скука. Какие же люди предсказуемые!

– Заткнись! – толстый побагровел. – Я еле сдерживаюсь, чтобы не всадить всю обойму в этого ублюдка, а ты мне про профессионализм толкаешь? Лучше родственникам жертв об этом расскажи, а еще о том, как ты защищал убийцу.

Анисимов поджал губы:

– Я его не защищаю, просто делаю свою работу. Что и тебе советую, Боровский. А его будет судить суд, не ты и не я.