Прайм-тайм для нечисти

А смотреть особо было не на что. Яма ямой. Глубокая, с цементным полом и стенами, да ржавыми штырями, торчащими по периметру.

Осознание прошло поздно, но прошибло от макушки и до пяток.

Если бы не Даниил, с его звериной силой и грацией, быть мне журналисткой на шпажке.

Горло перехватило от ужасных перспектив, которых мне просто чудом удалось избежать.

Мы заговорили одновременно.

– Спасибо, – просипела я.

– А вот о тебе я такого сказать не могу, – буркнул Громов, утерев предплечьем лицо.

Оборотень одарил меня столь красноречивым взглядом, что под землю провалиться захотелось. А самое главное, сама не поняла, когда и в чем так преуспела.

Такое ощущение, что я ему всю жизнь испортила, вот прямо в эту минуту, когда перестала играть в композицию «обезьянка на пальме»!

Хваленая женская интуиция просто упала в экстазе, вопя, что в данную минуту все-все правильно. И наряд я подобрала очень кстати, и макияж, и прическу… Вон у Громова как глаза блестели, хоть и пытался раздраконить сам себя!

– Чего? – не поняла его нарастающего раздражения.

– В отличие от меня, у тебя имеется препаршивая привычка влипать в неприятности и портить мне расследования! – вызверился оборотень, мою благодарность он просто-напросто пропустил мимо ушей.

Воу-воу! В этот раз я ему точно дорогу не перебегала!

– Неправда! – возмутилась, но тут же исправилась: – Первое за мной, признаю, водится, а вот второе – это ты зря! Ни в какое твое расследование я не лезла!

Громов не проникся.

– То есть, хочешь сказать, ты каждой ночью за незнакомцами следишь и тащишься за ними на заброшенную фабрику? – зло хмыкнул он. – Нервишки щекочешь или специально нарываешься?

Со стороны вся ситуация, правда, смотрелась паршиво. Как очередная огромная глупость с моей стороны!

– Я просто увидела его в ресторане и решила проследить! – и прозвучало так же.

Меня опять бросило в жар. На этот раз от стыда.

– И зачем? – скрестил руки на груди Громов.

Версию про непонятное притяжение и чуйку, которую я просто не смогла проигнорировать, сразу откинула.

– Затем, что он демон!

– Откуда знаешь? – блеснул глазами Даниил.

– Видела! – пасовать перед оборотнем я не стала, и когда он грозно двинулся на меня, даже не шелохнулась! Точно пятками вросла в пол!

Мы еще повоюем! И неважно, что он провокационно гол, я вестись на кубики не собираюсь!

– В смысле видела? – лицо Громова вытянулось в удивлении.

Я закатила глаза:

– В самом, что ни на есть прямом! Так же хорошо, как тебя!

Судя по тому, как Даниил застыл и замолчал, загадочно прожигая меня взглядом, то, что казалось мне обычным, таким совсем не являлось.

– Что-то не так? – робко поинтересовалась, мигом растеряв весь боевой запал.

Ответить он мне не успел.

Сверху послышался шум, топот ног, разговоры.

– Гром?!

– Я здесь, – откликнулся Даниил.

Вскоре на краю ямы показался Андрей. Завидев меня, он расплылся в язвительной улыбке:

– Прохлаждаетесь?

– Тебя за смертью и посылай, – закатил глаза оборотень.

Куликова ворчание напарника только веселило, он не переставал улыбаться и стрелять в меня многозначительным взглядом:

– Зато тебе явно на все времени хватило.

– Гр-р-р!

Я удивленно глянула на Громова. Тот от слов перешел к рычанию. Вот это мгновенная инволюция!

Андрей не стушевался. Лишь бровь выгнул, да бросил в мужчину пакетом. В нем оказались джинсы, футболка, носки и кроссовки. Даниил быстро оделся и напряжение меня отпустило. Теперь не надо было фокусировать взгляд только на лице оборотня.

Разобравшись с одеждой, Громов, подхватил меня и подкинул вверх. Я даже моргнуть не успела, как оказалась в крепких руках Куликова.

– Ну привет, пресса, – ослепительно улыбнулся он, словно бы мы всегда были лучшими друзьями, и это не он еще недавно смотрел на меня, как среда на пятницу. – Как жизнь?

– Э-э-й! Я журналистка, а не переходящее знамя! – зло процедила в сторону Громова. – Не надо мной раскидываться!

Вокруг сновали мужчины в черных спецодеждах, с оружием. Я таких только в сериалах раньше видела, про спецназ. На нас они особого внимания не обращали, каждый был занят делом. Кто трупом, кто оцеплением периметра, кто сбором улик.

Оборотень выпрыгнул из ямы быстро, легко, словно играючи. Даже не запыхался.

– Поставь нашу журналистку на ноги, – недовольно приказал он Куликову. – Она у нас девушка «самсам» и вполне в силах устоять на собственных двоих.

Блондинистая сволочь с наигранным сожалением прижала меня к себе:

– Эх, как тяжело расставаться с красавицей… – жаловался он. – Прямо сердце кровью обливается и руки судорогой сводит.

В глазах Даниила вновь вспыхнул звериный огонек. Через мгновение я уже стояла сама, отряхивая изрядно пострадавшее платье, «судорога» Куликова прошла без вмешательств извне. Чудом просто.

 – Еще дольше добираться не могли? – озвучил очередную претензию Громов. – Состариться можно было.

– Или не дожить до старости, – вякнула я, почти вернувшись в обычное для себя настроение. Правда, тело еще слушалось вяло, зато язык хорошо шевелился. – Стараниями некоторых.