Прайм-тайм

— Такая у Франклина работа. Он ее любит. А я люблю его. В бухгалтерском деле срочных вызовов не бывает — покроши петрушку, ладно? — разве что в рабочее время. Так что мы справляемся. — Стивен достает с хромированной полки блестящий поварской нож и протягивает его мне. — Он приходит домой, а остальное для меня не важно. К тому же мясо по-бургундски лучше подавать подогретым, так ведь? Так что все довольны.

С минуту я лишь молча отхлебываю из бокала и режу петрушку. Тишина нарушается только бульканьем кипящего блюда в духовке и стуком моего ножа, кромсающего зелень. В голосе Стивена не было ни нотки досады или раздражения. Само собой, он может не сомневаться в том, что Франклин вернется. Кому же не хочется, чтобы к нему так относились — уважали, любили, боготворили? Их особняк с высоченными потолками весь уставлен цветами и семейными портретами в рамочках, на асимметричном кресле из красной кожи свернулась клубком довольная жизнью белая кошка. Их дом такой же современный, как и их отношения, но в этих семейных обязательствах есть что-то старомодно-безмятежное. Вот где уж точно нет места непостоянству.

— Итак. — Стивен нарушает тишину. — Почему ты одинока?

Перестав резать, удивленно поднимаю глаза:

— Я не одинока.

— Ты же знаешь, что я имею в виду, — напирает Стивен. — Ты когда-нибудь… была замужем? Или помолвлена?

Наверное, только Стивену могут сойти с рук эти расспросы в духе Опры Уинфри. Мое прошлое вовсе его не касается, но его сексуальный партнер по совместительству является моим партнером по работе, так что, возможно, он мне приходится… кузеном, не знаю. Делаю еще глоток вина.

— Ой, знаешь, выскочила замуж в двадцать лет, — начинаю я. — Развелась. Что потом? Так и не встретила подходящего парня, наверное. Работа… ну, тебе ли не знать. За сюжетом сюжет. Они пожирают все свободное время. Жизнь проходит. Дедлайны, все такое.

— И ты решила, что все кончено? Слушай, да у тебя еще сколько, полжизни впереди? Может, еще добрых сорок лет, если повезет!

Надо было ехать домой.

— Ты чудо, — говорю я как можно более беззаботно. — Понимаю, почему Франклин вьется вокруг тебя.

Стивен тыкает в меня ложкой:

— Я что хочу сказать. — Он продолжает указывать на меня концом ложки, и капля бургундского соуса, свисающая с нее, угрожает паркету. — Рассчитывать на телевидение — все равно что рассчитывать на ядерную энергетику. Работает отлично, пока не взорвется вместе с тобой. — Стивен возвращается к помешиванию и, присматривая за тушеным мясом, продолжает наставления: — Ты никогда не задумывалась о том, что твоя жизнь напоминает историю из телесериала? Причем ту его часть, которая называется «в предыдущих сериях»?

Мне ничего не остается, кроме как защищаться.

— Ну, я помогаю людям, — изрекаю я. — Я… решаю проблемы. Отыскиваю сенсации, понимаешь? Только самые свежие новости, ну и все такое, — выдавливаю смешок. Эта беседа приобретает какой-то неприличный оборот.

— Да я понимаю, — отвечает он. — Но я спрашиваю: тебе-то что до этих сенсаций? Не той тебе, которая плавится на телестанции, а настоящей? Франклин говорит, что ты никогда не упоминаешь о друзьях. О любви. Вся только в работе.

— Всегда приходится делать выбор, — медленно произношу я, обдумывая ответ. — Телевидение непреклонно. Неподатливо. Хочешь график с девяти до пяти? Иди продавать обувь. Те, кто не понимает, что этого зверя надо кормить постоянно, — что ж, они срежутся. А я не хочу срезаться.

Стивен кивает:

— Поэтому ты пожертвовала…

— Да не жертвовала я, — поправляю я его. — И я ничего не теряла. Я… нашла.

— Что нашла? — напирает Стивен. — Статуэтки у себя на книжной полке? Это, конечно, все прекрасно, но они не смогут утешить тебя надолго. И из того, что я слышал, — улыбается он, — они не особенно способствуют укреплению романтических отношений.

Вот это да. Я даже оглядываюсь назад в поиске выхода из комнаты или, по крайней мере, из положения. Решаю и дальше придерживаться тактики уклонения.

— Так как вы познакомились с Франклином? — спрашиваю я.

Стивен покатывается со смеху.

— Отличная попытка, — кивает он. — Если ты не хочешь об этом говорить, давай не будем. Но знай, что Франклин считает тебя необыкновенной. И очень за тебя переживает.

И снова молчание. Стивен добавляет в котелок вторую чашку бургундского, и оттуда вырывается ароматная струйка винного пара. Я изучаю свой бокал, стараясь придумать другую тему для разговора. Но продолжает Стивен, который теперь как будто даже устыдился своих слов.

— Извини, Чарли, — виновато произносит он. — Слишком уж я любопытный. Мне надо работать в одном из этих низкопробных ток-шоу, что крутят по телику. Просто у меня такое ощущение, словно я тебя хорошо знаю, — все из-за Франклина. А поскольку ты такая важная шишка на телевидении, и все одна да одна, то я прямо не могу успокоиться, пока не пойму почему. — Он пожимает плечами. — Не обращай на меня внимания, и все.

Прекрасная мысль.