Праймашина

– До сих пор не могу поверить, что тебя склонила к этому адорнийская девчонка, – усмехнулся Сотрапезник. – Любовь, да?

– Последняя капля, – выдержав короткую паузу, признался Карлос. – Я почувствовал Зов Прайма почти два года назад, но глушил его, не хотел становиться…

– Безмозглым драчуном.

– Верно, – согласился юноша. – Но потом, когда я понял, что ты стал Героем, и вспомнил, как ты себя вел… Вполне разумно вел, надо сказать, хоть и говорил слишком много…

– Что есть, то есть.

– Я вдруг подумал, что, даже став Героем, можно сохранить себя. Кроме того, став Героем, я увеличивал шансы отомстить Агате. А Марида… Марида стала последней каплей. Она отказалась спать со мной, боялась, что я не смогу соответствовать.

– И ты испил чашу на глазах адорнийки.

– И предстал перед ней настоящим Героем.

– Не сомневаюсь. – Безвариат покрутил лысой головой и впервые с начала разговора посмотрел на Карлоса.

– Я указал Мариде неверный маршрут. По моим расчетам, она должна вывести своих Героев прямо на кобрийцев.

– Это правильно, – ровно ответил лорд Грид, глядя Сотрапезнику в глаза. – Здесь адорнийцам делать нечего. – И кивком указал на зал: – Начинаем? Кажется, мы заболтались.

– Я хочу дождаться окончания эксперимента, – просительным тоном произнес ученый. – Если ты не против, конечно.

Наверху шел жестокий бой, гибли люди, гибли Герои, сражались попавшие в ловушку адорнийцы, лилась кровь. Все эти жертвы были принесены для того, чтобы Карлос и Безвариат смогли без помех добраться до главного подземелья и уничтожить проклятое устройство. Но эксперимент начался, и Сотрапезник желал знать, чем он закончится.

– Праймашина твое детище, – вздохнул Карлос. – Давай подождем.

Гучер в подземелье не пошел, вернулся в сторожевую башню и, злобно обругав артиллеристов, принялся собственноручно наводить прайм-пушку, терпеливо дожидаясь, когда хоть чуть-чуть осядут плотные клубы пыли и дыма начавшегося пожара. Он слышал вопли и крики, лязг мечей и грохот остробоев, слышал ругань бойцов и стоны раненых, понимал, что у Героев… – у Героев! – ничего не получается, но заставил себя успокоиться.

Выгнал артиллеристов, заперся в башне, навел прайм-пушку на пыльное облако и полностью расслабился, спокойно дожидаясь подходящего момента. Гучер знал, что этот момент обязательно наступит, что в поднятой пыли обязательно появится просвет, сквозь который пройдет заряд, а до тех пор дергаться бессмысленно. До тех пор нужно терпеть, не обращая внимания на происходящее вокруг, не реагируя на вопли и просьбы поддержать огнем, бесстрастно наблюдать за гибелью своих…

И Гучер дождался. И разрядил прайм-пушку в тот самый миг, когда порыв ветра слегка расчистил обзор, показав капитану голову и грудь металлического монстра.

– Есть!!!

Гигант покачнулся, из растерзанной его башки повалил густой дым, а следующий выстрел, произведенный из второй сторожевой башни, повалил монстра наземь.

– Я сделал, – прошептал Гучер и широко улыбнулся, глядя, как рассвирепевшие кобрийцы добивают поверженное чудище.

– Кобрин и победа!

– Адорния! Адорния!

– Смерть южным тварям!

– Доктам смерть!

Развернувшаяся в тронном зале сеча постепенно превращалась в побоище. Десять адорнийцев против шестерых доктов. Вырвавшиеся на волю пленники, разозленные и желающие отомстить, против прекрасно экипированных бойцов. Первый натиск южан оказался силен: их было больше, они были на подъеме и мечтали расквитаться с тюремщиками за пережитое унижение. Вооруженные чем попало адорнийцы ударили дружно, подранили крио, не успевшую атаковать их ледяными стрелами, отрубили руку зазевавшемуся клыку, прикончили нага, буквально истыкав его клинками, взвыли от яростной радости, попытались развить успех, но… Но наткнулись на егеря со стаей волков. Сначала вновь надавили, разорвали нескольких тварей, заставили отступить, но тут подоспели человек-гора и жнец…

– Ребята! К окнам! – надрывалась Марида. – К окнам!

Но ее никто не слушал.

Лютая ярость разозленных Героев творила чудеса. Человек-гора отшатнулся, подал назад, наткнувшись на бешеный отпор адорнийцев. Жнец врезался в них, рассчитывая прорубить себе дорогу своей косой, но мазал, неспособный уследить за быстрыми Героями, оказался в окружении и пал под неистовыми ударами адорнийцев.

Отступать? Это не для нас! Адорнийцы жаждали крови и мщения, жаждали атаковать и убивать, раз за разом бросаясь в атаку.

С трудом отбивается человек-гора, истекает кровью егерь, остатки волков которого жмутся к стенам, теряет силы маг, но… Но это замок доктов, и помощь могла прийти только доктам.

Вбегают стражники, вбегают Герои в кобрийских цветах, и опомнившиеся докты начинают постепенно теснить адорнийцев.

Егерь умер, волки исчезли, но на их место встали два штурмовика и молниеносный, со всех сторон палят стрелки, работает беспощадный маг и раненая, но оставшаяся в строю крио.

Мощные удары, ледяные стрелы, разряды молний, подоспевшая целительница возвращает здоровье потрепанным Героям доктов, и ситуация меняется. Воины Агаты все же заставляют адорнийцев отступать.

– Кобрин и победа!