Прах фортуны

Он медленно провёл языком по своим клыкам и отложил подушку в сторону.

— И всё? Это причина, по которой ты от меня ушла?

Я моргнула, опешив от ноток неверия в его голосе.

— Ты меня вообще слышал? Я Кассандра. В этом нет никаких сомнений.

— Эту часть я расслышал.

Я переплетала и скручивала пальцы.

— Уверена, те вампы, которых ты ко мне приставил, сказали тебе, сколько времени я провела в библиотеке Карлайла. Я просмотрела все книги, которые только могла найти, и лекарства нет. Я буду такой до самой смерти! Полноценной смерти, имею в виду.

Он продолжал смотреть на меня.

— Ты ненавидишь Кассандр, Лукас. Ты презираешь их — ты сам не раз говорил мне. Более того, ты ненавидишь всё, что связано с пророческими видениями будущего.

Лукас откинулся назад и скрестил ноги. Уголок его рта приподнялся в крохотной улыбке.

— Д'Артаньян, — протянул он, — что бы ты ни делала, это не заставит меня возненавидеть тебя. Никогда.

— Ты говоришь так сейчас, но…

— Никогда, — повторил он, и его улыбка сделалась шире. — Ты права, мне не нравится сила, которой обладают Кассандры, и да, я говорил тебе, что эта сила меня ужасает. Но это потому, что такой силе нельзя доверять, если она попадёт не в те руки. Я не знал Зару, и меня искренне пугала мысль о том, что такой силой обладает человек, чьи мотивы и мораль я никак не мог знать. Но я знаю тебя, и я не могу назвать никого, кому бы я охотнее доверил способности Кассандры. Ты не станешь злоупотреблять ими и не будешь использовать их ради собственной выгоды. Я тебе доверяю. Больше, чем я доверяю себе, — он бросил на меня удовлетворённый взгляд. — Более того, я предвижу, что с этими силами ты сможешь сделать невероятно много хороших дел. Я могу тебе помочь.

Он так и не понимал.

— Ты ненавидишь то, что я могу делать. Рано или поздно ты возненавидишь и меня тоже.

— Ненависть — это очень сильное слово. Я никого не ненавижу. И ничто не ненавижу… ну, может, за исключением консервированных корнишонов.

Не сумев сдержаться, я прошипела:

— Сейчас не время для шуток!

На его лице отразилось раскаяние.

— Прости, просто я испытываю облегчение из-за того, что проблема всего лишь в этом. Я думал, всё будет намного хуже, и что моё предложение заставило тебя осознать, что ты не хочешь быть со мной, или какой-то мой поступок в прошлом отпугнул тебя навсегда. С этим мы сможем справиться. Мы сможем превратить это в нечто позитивное.

Его использование слова «мы» чуть не довело меня до грани, и я подавила непроизвольное рыдание.

— Однажды ты сказал мне, что никто не должен обладать такой силой.

Выражение его лица не изменилось.

— Может, и не должен, но реальность такова, что некоторые люди ею обладают. Знание, что ты одна из этих людей, на самом деле успокаивает меня, а не пугает, — Лукас вскинул брови. — Помнишь, я был там после смерти Зары. Мы легко могли поменяться ролями. Я мог получить её… дар вместо тебя.

Он удерживал мой взгляд.

— Это не положит конец нашим отношениям, — его тон был беспрекословным. Он решительно кивнул, затем продолжил в более расслабленной манере. — Знаешь, когда мы только познакомились, мне очень не нравилась полиция.

Я кивнула; это я знала.

— Мне до сих пор не нравится полиция, — продолжал он. — Но я люблю тебя. Ты — это не твоя работа.

— Кассандра — это не работа, — тихо сказала я. — Я не могу с неё уволиться. Я не могу выключить эту силу. Чёрт возьми, я вообще не могу это контролировать, Лукас.

— Я кровосос, Эмма.

Я прищурилась.

— И что?

— Тебе не нравятся вампиры.

Я опешила. Это ещё откуда взялось?

— Что? Неправда.

— Позволь перефразирую. Тебе не нравится, что нам приходится пить кровь, чтобы выжить. И тебе не нравится, что мы от природы более привлекательные, чтобы убеждать людей давать нам эту кровь.

Я открыла рот, чтобы запротестовать, затем закрыла обратно. Чёрт. Он прав.

— Ты меня любишь? — хрипло спросил он.

— Конечно, я люблю тебя, — рявкнула я. — Проблема не в этом.

Лукас скрестил руки на груди, и в его глазах сверкнуло удовлетворение.

— Я тоже тебя люблю. Всё остальное не имеет значения. Более того, моя любовь к тебе поможет мне побороть любые предубеждения в отношении Кассандр. Все в выигрыше.

— Это уже создаёт проблемы, Лукас. Инцидент на Бейкер-стрит, который я упоминала, прошёл бы лучше, не будь меня там. Моё присутствие отчасти и создало изначальную проблему. Я видела в видении смерть Алана Кобейна, но всё равно не сумела её остановить. Такие вещи продолжат происходить.

— Тогда мы разберёмся с ними по мере поступления, — спокойно сказал он.

— Лукас…

— Я никогда тебя не возненавижу. Возможно, не все твои поступки мне нравятся, но это не означает, что мои чувства к тебе, Эмма Беллами, изменятся. И уж точно они не изменятся из-за того, что не поддаётся твоему контролю. Я всегда буду на твоей стороне. Я всегда буду тебя любить. Нам суждено быть вместе. Ты знаешь это не хуже меня.

Я посмотрела ему в глаза и осознала, так внезапно и убеждённо, что он прав.

— Ты вернёшься домой? — тихо спросил Лукас. — Ты позволишь мне помочь тебе с этим?

У меня во рту пересохло.

— Я ещё кое-что тебе не сказала.