Прах и безмолвие (сборник)

— Поспать? Скоро у меня будет возможность спать хоть вечность! Я не люблю спать… Лэкси, старые люди часто видят сны. Как маленькие девочки. С небольшой разницей. Если девочке приснится плохой сон, она просыпается, может быть, немного поплачет, а потом стряхнет его с себя и опять радуется жизни. Когда сны хорошие, она целый день носит в себе их свет. Но когда ты стар, все плохое остается с тобой, а все хорошее лишь напоминает о том, что утеряно навсегда и уже никогда не вернется… Сядь и поговори со мной, Лэкси.

На эту просьбу Лэкси не могла ответить отказом. Она села на жесткий стул с прямой спинкой, рядом с кроватью.

— Хорошо, я немного посижу с вами, — согласилась она.

— Как мило с твоей стороны, — произнесла мисс Кич чуть насмешливо. — Я знаю, что мое общество тебе не нравится. Почему, Лэкси? Я спросила тебя об этом прошлой ночью, но ты не ответила. Почему ты не любишь меня?

— Мисс Кич, вы предпочитали не касаться таких вещей, — напомнила ей Лэкси.

— Скажи лучше, что тебе это всегда претило! — воскликнула старая женщина. — Говори! Я имею право знать правду!

— Хорошо, если вы настаиваете, — почти шепотом ответила девушка. — Во-первых, отец говорил о вас разное. Ребенок всегда прислушивается к тому, что говорят папа и мама. Если говорят, что консерваторы — это хорошо, а лейбористы — плохо, ребенок тоже так думает. Если же они скажут, что белое — это черное, а черное — белое, ребенок это воспримет как должное.

— Что же он говорил обо мне?

— Что вы без всякой причины задираете нос. Что хоть заносчивость и капризы тети Гвен невыносимы, но у нее по крайней мере есть деньги, и потому она может делать, что хочет. А вы — просто прислуга из нищих, да еще кичливая.

Мисс Кич согласно закивала головой.

— Да, да, конечно, он был прав. Батраки из Дейла — вот кем была моя семья. Четыре брата — все старше меня, — и отец. Их всегда нанимали последними и увольняли первыми. Таким было семейство Кич! Когда мне было тринадцать лет, я приехала сюда и нанялась в прислуги. Я едва умела читать и писать, а акцент у меня был такой сильный, что по сравнению со мной ваш отец разговаривал как принц Уэльский!

Перед Лэкси представала новая мисс Кич, и она наблюдала за ней с нарастающей тревогой. Ей казалось, что, достигнув старости, люди не должны больше изменяться. И если сейчас она не проявит бдительности, старая Кич — эта Злая Ведьма Запала — с ее острым носом, одетая вечно в черное — примет человеческий облик; Лэкси не была уверена, понравится ли ей преображенная мисс Кич больше, чем прежняя.

Меж тем мисс Кич продолжала:

— Но твои взгляды не всегда совпадали со взглядами отца. Ты слишком независима для этого. Тем не менее ты продолжала плохо относиться ко мне.

— Со временем это стало привычкой. Обычно мы встречались раз в месяц, никаких перемен в вас не происходило, поэтому и отношение мое к вам оставалось неизменным. Взрослый человек сам должен заботиться о том, какое впечатление он производит.

— Я пыталась относиться к вам, детям, по-дружески, — запротестовала Кич. — Помнишь, я просила вас называть меня тетя Элла? Но вы не захотели.

— Вы должны были просто не откликаться на старое имя.

— Совсем как ты, когда перестала считан, себя Александрой? Нет, Лэкси, это разные вещи. В конце концов вы бы вообще перестали разговаривать со мной. У меня не было иллюзий на этот счет.

— Мисс Кич, вам пора отдохнуть…

— Нет! Налей мне стакан моего тоника, будь добра.

Девушка с сомнением взглянула на бутылку — та была почти пуста.

— А доктор разрешил?

— К черту доктора!

Лэкси пожала плечами и налила стакан. Мисс Кич с жадностью начала пить.

— Ну вот, теперь мне лучше. Ты хорошая девочка, Лэкси. Не такая, как все, но хорошая. Ты уезжала домой прошлой ночью?

— Нет, я осталась здесь.

— Вот как? Но ты ведь не позволила ему дотронуться до себя? Род славный юноша, но в темноте они все одинаковые. Ночью все кошки серы, не правда ли?

Это, похоже, очень развеселило ее, старая женщина рассмеялась и смеялась до тех пор, пока ее не начал душить кашель; тогда она допила свой стакан. Успокоившись, она закрыла глаза, и через какое-то время Лэкси показалось, что мисс Кич заснула. Но едва она тихо поднялась, чтобы выйти из комнаты, из-под одеяла высунулась худая рука и сжала ее запястье.

— Не оставляй меня, мне страшно, в темноте прячутся демоны.

Неожиданно она села в кровати, напугав девушку.

— Знаешь, именно это убило мою хозяйку. Во тьме к ней явился демон. Она часто говорила об этом, помнишь? — закричала мисс Кич, а потом, словно обессилев, снова опустилась на подушку и добавила умоляюще: — Останься со мной, останься.

— Хорошо, я побуду с вами.

— Знаю я вас, стоит мне закрыть глаза, тебя и след простынет.

В уголках губ старухи мелькнула лукавая усмешка.

— Если останешься, я тебе кое-что расскажу.

— Я же сказала, что останусь, мисс Кич. Постарайтесь уснуть.

Настроение старой женщины снова изменилось.

— Ты добрая, я всегда это знала. Ты не оставишь меня одну… Я слишком долго была одна, я жила одна…

— А как же тетя Гвен?