Прах и безмолвие (сборник)

Итак, заместитель начальника полиции Вэтмоу не мог заснуть из-за тревоживших его мыслей. И другие участники этой все еще непонятной драмы, которым следовало спать, забыв обо всем, проснулись и чего-то ждали. Питер Паско нянчил капризничавшую дочку и рассказывал ей историю своей жизни. Руби Хьюби, повернувшись в кровати, не обнаружила рядом мужа, но беспокоиться было не о чем: он сидел внизу в темном баре, убаюкивая свои заботы дымящейся трубкой. Сара Бродсворт, напрягая зрение в темноте, опять увидела перед собой полные любопытства и сомнения глаза Генри Волланса, услышала его инквизиторские вопросы и поняла, что он возник перед ней как препятствие, которое следовало преодолеть или убрать. Род Ломас тоже ждал и всматривался в темноту, и каждая секунда ожидания усиливала его гнев. Мисс Кич слышала звуки. Эндрю Гудинаф услыхал невероятное предложение, а Эйлин Чанг — непристойность по телефону. Стефания Виндибэнкс слушала тяжелое дыхание, Лэкси Хьюби — шум мотора. Суперинтендант Дэлзиел слышал голоса по телевизору — шел очень поздний фильм.

Как и большинство ночей, эта ночь была наполнена скорее страхом, чем надеждой, в ней было больше сомнений, нежели определенности, больше боли, а не покоя. Матери и отцы волновались за своих детей, мужья и жены тревожились друг о друге, а сыновья и дочери — о самих себе. Но не все и не в равной мере, ибо дети необъяснимы и непредсказуемы в своем отношении к родителям. И не всегда только ненависть заставляет дочь мечтать, как бы поскорее покинуть семью.

И не всегда одна лишь любовь приводит сына назад, к порогу родного дома.

Глава 13

Деннис Сеймур испытывал смешанные чувства, размышляя об операции «Магазинные кражи». Дело было: а) очень скучное и б) совершенно безнадежное. Это означало, что, пока он зевал в одном месте, воры, похоже, грабили в другом.

Впрочем, это давало ему законный повод проводить часть дня в «Старбаксе», крупнейшем магазине в центре города, где он обычно закусывал в ресторане за столиком, обслуживаемым Бернадеттой Мак-Кристал.

— Не приходи сюда больше! Старая ведьма таскается за мной по пятам с калькулятором. Она уверена, что я подсовываю тебе тайком лишние кусочки, — выпалила она.

— Что? А не моя ли тайная слежка, чреватая риском, сберегает вашему магазину тысячи фунтов?

Девушка засмеялась и отошла от столика. Этот заразительный мелодичный смех невольно вызвал улыбку у других ее клиентов. Сеймур немного ревновал девушку к ним, но совсем немного. Они с Бернадеттой постоянно встречались с прошлого года, и, хотя до сих пор она отвергала все его попытки затащить ее в постель, он был почти уверен, что девушка испытывала к нему такие же серьезные чувства, какие он питал к ней. Бернадетта любила танцевать — танцевать по-настоящему, а не «трястись, как язычники» — так она говорила. Сеймур сделал открытие: в согласованности движений двух тел было что-то почти сексуальное, плюс тесные объятия во время танца в переполненном зале и холодный душ после. Все это до поры до времени удерживало пыл Сеймура в допустимых пределах.

Бернадетта вернулась через несколько минут с полной тарелкой баранины, жареного картофеля и отварной капусты.

— Я не люблю капусту. Я хочу горох! — запротестовал он.

— Под капустой еще один кусочек мяса. Под горошиной его не спрячешь, — прошептала она.

Сеймур покачал головой, которую венчала рыжеватая копна волос.

— Ты прирожденная преступница. Я рад, что завтра сержант Уилд прекратит этот фарс.

— Ты говоришь, завтра? Значит, я должна найти кого-то другого, для которого буду красть еду?

— Лучше не делать этого вовсе. Между прочим, старуха уже выходит из себя. Не принести ли тебе стакан пива, который я заказывал и о чем ты забыла?

Но Бернадетта, кажется, потеряла интерес к их обмену колкостями, ее внимание привлекло что-то более интересное за его спиной.

Ресторан «Старбакс» занимал почти половину второго этажа и был отделен от торгового зала стеклянной перегородкой, пропускавшей свет, но не запахи кухни. По стеклу были пущены декоративные растения, главным образом вьющиеся, и это производило впечатление аквариума. Следуя лучшим полицейским традициям, Сеймур всегда сидел спиной к перегородке и лицом к центру ресторана.

— Что там происходит? Ты увидела Тарзана, раскачивающегося на лианах?

— Нет. Ты говоришь, это твой последний день в магазине? Скажи, тебе дадут премию, если поймаешь вора за руку?

— Сержант Уилд, может, и улыбнулся бы твоей шутке, но не я. А в чем дело?

— Вон там, за стенкой, молодой парень запихивает вещи в сумку так, будто это последний день в его жизни, — ответила Бернадетта.

Сеймур повернулся и стал наблюдать сквозь листья растений. Прямо за ним находился отдел кожаных изделий — кошельки, бумажники, декоративные безделушки и прочее, там-то он и разглядел парня в рубашке в голубую и желтую клетку, джинсах и кроссовках. Тот с критическим видом осматривал каждую вещь; кое-что возвращал на полку, а товары, успешно прошедшие проверку, бросал в большую пластиковую сумку, перекинутую через плечо.