Прах и пепел

– Ну, Майки – это Майкл, по-русски Михаил, Миша, – стал уверенно объяснять Эркин, много раз слышавший ещё в первом лагере, как английские имена в русские переделать, чтоб по документам без задоринок было. – А Свити… не знаю. Ты у психолога спроси, или…

– Да моей сказали уже. Есть такое имя. Света. Сойдёт?

– А чего ж нет? Тоже хорошо.

– Значит, так и будет, – решил Чолли. – Миша и Света. Хорошо?

– Ну да, – кивнул Эркин и встал. – Я пойду воду сменю. Пригляди за местом.

– А то! – хмыкнул Чолли.

Возвращаясь с полной шайкой, Эркин поймал на себе взгляд Чолли. Ничего… обидного в нём не было, и Эркин улыбнулся.

– Ты чего?

– Смотрю, силён ты, – Чолли усмехнулся. – Кулаком убьёшь.

– Не знаю, не пробовал, – отшутился Эркин, окидывая Чолли быстрым взглядом.

Поджарое жилистое тело Чолли, покрытое рубцами и шрамами от давних порок, было мускулистым. Мускулы не накачаны, не проработаны, но силой мужик явно не обделён. А так… ковбойское тело, как у Фредди. Эркин нахмурился ненужному сейчас воспоминанию, тряхнул головой.

– Ты, я смотрю, тоже не из слабаков.

– Слабаки в Овраге, – хмыкнул Чолли.

Он встал и, по примеру многих, поднял над собой шайку, обливая себя водой.

– Ух, хорошо! – выдохнул Чолли по-русски.

Эркин невольно засмеялся: так по-детски радостно это прозвучало. Возгласу Чолли ответил многоголосый смех.

– Да уж, баня – первое дело.

– Баня всё поправит.

– Ещё б попариться бы, а?

– С веничком!

– И с пивком!

– Не, после бани чайку…

– Да водочки…

– Точно, после бани портки продай, а выпей!

Чолли вернулся с шайкой чистой воды, занял своё место и тихо спросил у Эркина:

– Слушай, а как это… пар-ить-ся? Ты пробовал?

Эркин мотнул головой.

– Слышал только, – и стал рассказывать Чолли про парную.

Рассказывал по-русски, иногда даже не зная, как перевести на английский то или иное слово.

– Ладно, – кивнул Чолли. – На месте увидим. Ты уже решил?

– Ага. Мы сегодня уже маршрутку получим.

Эркин счастливо улыбнулся. И Чолли, явно желая сказать приятное, спросил:

– Хорошее место выбрал?

– Загорье в Ижорском Поясе. Работу обещают и жильё.

Чолли кивнул.

– Ну, удачи тебе.

– Спасибо, и тебе. Под душ пойдёшь?

Чолли мотнул головой.

– Там мыло быстро смыливается, я уж так. А ты иди, я пригляжу.

– Ага, спасибо.

Хорошо, когда ты не один. Под душем Эркин, привычно став лицом к стене, с наслаждением растёрся под сильной, до предела, струёй и вернулся к скамье. Чолли уже заканчивал и явно ждал его. И уже напоследок, не так для мытья, как для удовольствия и соблюдения банного ритуала, потёрли друг другу спины и ещё раз окатились водой из шаек.

– Мороз, ты воды другим хоть оставишь? – крикнул кто-то.

– Вода не водка, всю не выпью, – ответил Эркин, собирая вещи.

– Мороз, жабры отрастил?

– Чего? – удивился Эркин.

– Ну, как у рыбы. Щас объясню. Это вот…

– Гнать его вместе с Морозом! Языками и там трепать можно.

Весело отругиваясь, Эркин шёл к выходу. У него аж чесался язык сказать, что уезжает, но что-то, может, привычка к недоверчивой осторожности, а может, ещё что-то удержало, и он смолчал. Да и… всем сказать – это отвальную всем ставить, а у него и для друзей нет. За спиртным надо идти в город, потом протаскивать через проходную. Только вчера двоих на этом поймали. Говорят, под конвоем довели до барака, чтоб шмотки свои забрали, и так же под конвоем обратно до ворот и выкинули. И всё. Второго раза не будет. Нет, он рисковать не может и не хочет.

Предбанник показался прохладным.

– Чего это ты так быстро сегодня управился? – спросил кто-то. – Ещё на ужин не звали, а ты уже вынырнул.

– Ага, и кожа не вся смыта, – поддержали шутника.

– Не, мясо уже просвечивает.

Когда они уже вытирались, Чолли тихо спросил:

– Не обижаешься?

Эркин мотнул головой.

– Они не со зла. Да и, – он улыбнулся, – может, и впрямь смешно. Я просто привык так.

– Что, и дома, ну, где жил, баня была?

– Нет, – усмехнулся Эркин. – Мылись раз в неделю, в корыте. А так я обтирался. Ну, с работы приду, скину всё, оботрусь, чистое надену и уже тогда к столу. Ужинать.

– Обедать? – уточнил Чолли.

– Нет, – Эркин застёгивал рубашку. – Ты что, не знаешь ещё? У русских обед как ленч, а вечером ужин.

– Да-а? А я всё думаю, чего ленч такой большой, а обед и поздно, и меньше. Теперь понятно.

Они оделись, собрали узелки и пошли к выходу. Банщик, когда они ещё только подходили, приоткрыл дверь.

– Двое заходите. Двое, я сказал, – ловким тычком сдвигая назад вихрастого парня.

Пройдя мимо гомонящей очереди – видно, опять много новеньких – Чолли и Эркин натянули шапки и вышли во двор.

– Тьфу, чёрт её… – выругался Чолли. – Только хуже стало. Всех детей перезастудим с этой столовой.

Эркин кивнул.

Они добежали до своего барака, где в тамбуре уже собирались родители с детьми.

– Ого, – хмыкнул Чолли. – И впрямь замылись.

Из толпы вывинтилась уже одетая Алиса.

– Э-эрик! А я уже готова. Идём?

– Сейчас. Надо вот, – Эркин показал ей узелок, – отнести и развесить.

– Ага, – кивнула Алиса и, внимательно поглядев снизу вверх на Чолли, решилась: – С лёгким паром.

Чолли поглядел на Эркина и кивнул.

– Спасибо.

Вместе они вошли в свою казарму и разошлись.