Прах и пепел

– А ты сам как? – поинтересовался Эркин.

– Чего как?

– Ну, по пояс или по горлышко?

– По щиколотку, – заржал Андрей.

– Ну, значит, не утонешь, – рассмеялся и Эркин.

Наскоро вымывшись, он выключил свой душ и занялся стиркой. Минуту спустя к нему присоединился и Андрей.

– Да, хорошо было. Утром снял, свалил, на завтра всё чистое, выглаженное…

– Хорошо, – кивнул Эркин. – Ну, и отдал бы Молли. Она с радостью…

– Завязываться не хочу, – серьёзно ответил Андрей. – Мне и там предлагали. Дескать, принеси – постираю. Это уж… по-семейному как-то. А на хрена мне это?

– Тоже верно. Да и своей работы у неё хватает, чтоб ещё на неё вешать.

– Ну да. А… насчёт еды ты всерьёз говорил? – Андрей выколачивал свою рубашку о ребристый край скамьи. – Скажи, как умело сделано.

– Ты о чём? А, об этом. Да, здорово, под рукой всё. И насчёт еды. Ты же, – Эркин усмехнулся, – хочешь без сна попробовать, так?

Андрей покраснел.

– Да ну тебя. Просто… чаем холодным хорошо побаловаться. Ну, и к чаю, само собой. А ты… у вас что было?

– Яблоки. И шоколад. Половину в серёдке съели, а остальное утром. А то бы я, – Эркин негромко засмеялся, – до конюшни не дошёл, заснул бы под забором.

– Ага-а! Всё-таки и тебя умотали! – злорадно ухмыльнулся Андрей, тут же заработав звучный шлепок скрученной рубашкой по спине.

Эркин закончил стирку, сложил свои вещи в лохань, залил чистой водой и растеребил.

– Пусть помокнут ещё.

– Играться будешь? – подозрительно спросил Андрей.

– Тебе-то что, у тебя свой душ.

– Забыл, – усмехнулся Андрей, вставая под душ. – Потереть спину?

– Давай. Ух ты, здорово!

– Ага. Слушай, давай, ложись на скамью, я тебя лежачего.

– А бельё?

– Да ни хрена ему не будет, на пол составим.

– Ну, давай, – с сомнением в голосе согласился Эркин, выходя из-под струй.

Переставили на пол лоханки с бельём, и Эркин лёг на живот на длинный, обшитый досками цементный выступ-скамью. Андрей тщательно намылил мочалку и сильно, помогая себе весом, стал тереть длинную мускулистую спину. Эркин кряхтел, но молчал, хотя Андрей старался изо всех сил. Наконец, Андрей шлёпнул его мочалкой по ягодицам и выпрямился.

– Силён, чёрт. Как рак красный и молчишь.

– Уже? – Эркин приподнялся на локтях. – А то я задремал малость, – и засмеялся, глядя на обиженное лицо Андрея. – Ладно. Хорошо было. Я думал, ты мне кожу сдерешь.

– Да ну тебя, – Андрей ушёл под душ.

Эркин вскочил на ноги и шагнул следом, обнял за плечи.

– Ну, не обижайся, Андрей, правда, еле вытерпел.

– Да ладно, – Андрей повернулся к нему и улыбнулся. – Мочалка совсем истрепалась, мягкая стала. Правда, хорошо?

– Правда, – кивнул, уходя под свой душ, Эркин. – Совсем как массаж. Сейчас обмоюсь и тебя потру.

– Иди ты…! Я тебя знаю, обдерёшь ведь.

– Я, когда мял, порвал тебе чего? То-то. Давай.

– Ну, смотри…

Андрей нехотя пошлёпал к скамье. Эркин оглядел его исполосованную рубцами и шрамами спину и отложил мочалку. Взял из лоханки портянку, обмотал ею правую кисть и намылил.

– Вот, я тебя не мочалкой, а, видишь, тряпочкой.

Андрей пробурчал что-то невнятное.

– Чего-чего? – Эркин осторожно водил ребром ладони между рубцами.

– Анекдот такой, – Андрей крякнул: – Ух ты…! Ну, можно ли убить человека ватой?

– Можно, – сразу ответил Эркин. – Забить рот и нос, он и задохнётся.

– Не, если в вату утюг завернуть.

– Смешно, – согласился Эркин.

Он растёр Андрею спину и осторожно намылил её ладонью.

– Ничего?

– Ага, хорошо.

– Тогда всё, – Эркин смотал с ладони портянку. – Иди, обмывайся. Да, ты сказал: красный, как рак. Это что?

– Не что, а кто, – Андрей, отдуваясь, встал с лавки. – В воде живёт, так-то он зелёный, а когда варят, красным делается.

– Не видел. Мойся давай и будем выползать, другим тоже охота.

– Ага.

Они прополоскали и выкрутили выстиранное бельё, ополоснулись сами, ополоснули и убрали лоханки. Эркин по-хозяйски оглядел душевую:

– Ну, здесь порядок. Пошли.

– И с чего ты раскомандовался? – поинтересовался Андрей из передней половины, растираясь жёстким холщовым полотенцем.

– А так просто, – рассмеялся Эркин. – А бриться ты не будешь?

– Сейчас. Вот, зеркало не пристрою.

Эркин оглядел гладкие глухие стены.

– Да. А слушай, давай подержу тебе.

– Ну, спасибо! Вот спасибо, чуть выше, ага, и к свету поверни. Я быстренько.

– Куда спешишь? Рубцов у тебя и так хватает.

– Ага-ага, когда устанешь – скажешь.

– Ты болтай меньше, а брейся.

Чтобы Андрей не смущался и не спешил, Эркин отвёл глаза. Полную неподвижность держать трудно, но если зафиксировать руку, а остальное расслабить, то уже легче.

– Ну, вот и всё, спасибо.

Эркин отдал зеркальце и потряс рукой, расслабляя мышцы.

– Затекло?

– Чепуха. Отошло уже.

Они быстро оделись, собрали бельё, полотенца, мыло.

– Готов? Открываю.

Эркин отодвинул засов и распахнул дверь. Солнце стояло уже так, что увидишь, не закидывая голову. Андрей подошёл и встал рядом.

– А хорошо, правда? – сказал он по-русски камерным шёпотом.

– Хорошо, – так же тихо ответил по-русски Эркин и уже громче по-английски: – Пошли, отнесём всё, на сушку повесим.

– Ага.

Не спеша – не хотелось спешить после душа – Эркин запер дверь, и они пошли на кухню.

Алабама

Графство Дурбан