Прах и тень

— Господи боже, если бы я сразу заметил это, то не позволил бы вам пройти самому более двух шагов! — вскричал я, осторожно снимая его пальто и фрак, пропитанные кровью.

— Я ожидал чего-то подобного, — пробормотал сыщик, сморщившись от боли, когда я осматривал его рану. — Рад видеть, что с вами все в порядке: ведь удар, который вам нанесли, был очень силен.

Сбросив свое пальто, я начал разрезать карманным ножом Шерлока свой смокинг, как я знал, относительно чистый.

— Ерунда. Потеря бдительности. Глотните. — Я протянул ему фляжку.

Холмс принял ее дрожащей рукой.

— Редко приходится сталкиваться с таким быстроногим противником.

— Не желаю слышать никаких объяснений, даже не хочу, чтобы вы вообще сейчас говорили.

Просто удивительно, что я отдавал другу столь категоричные приказы. Но если бы речь не шла о медицине, мне бы и в голову не пришло оспаривать его авторитет.

— Без сомнения, вы правы, доктор. Но позвольте мне переговорить с констеблем. Он ведь будет давать показания в Скотланд-Ярде в наше отсутствие.

— Да расскажите же, хотя бы вкратце, что произошло! — воскликнул я.

— Этот молодчик испугался, что его вот-вот схватят, и побежал к стоящему на отшибе складу. Видно, боялся, вдруг я крикну прохожему, чтобы он остановил негодяя. Здешние улочки он знает как свои пять пальцев — тут у него было явное преимущество. Я не бывал в этих краях уже несколько месяцев, поэтому парочка новых заборов и ворот застали меня врасплох. Мы пробежали где-то с четверть мили, когда он нырнул в лабиринт узких проулков. Я старался не упускать его из виду. Мы оба понимали: если он сбросит меня с хвоста, я не сумею снова взять след. В конце концов я упустил преступника — так, по крайней мере, мне показалось.

— Потерпите минутку, — попросил я, прижимая наскоро приготовленный компресс к плечу Холмса.

Детектив немного побледнел, но не издал ни звука.

— Я выбежал на пересечение двух очень узких, мощенных камнем проходов. Он завернул за угол, а поскольку через несколько ярдов было еще два поворота в противоположных направлениях, оставалось только гадать, куда двигаться дальше.

— И вы не угадали.

— Нет, — признался он, усмехнувшись уголком рта. — В этом случае не получилось. Я прислушался, но не уловил топота ног. Вскоре я понял, что эта тварь, по-видимому, затаилась у входа в один из домов, отчего и не слышны шаги. Так или иначе, надо было что-то предпринимать, и мне поневоле пришлось возвращаться назад. Когда я очутился в дверном проеме, заметил, как сверкнул нож. Именно тогда и произошел инцидент, последствия которого вы сейчас устраняете. Убийца остановился как раз у пересечения проходов, и я проклинаю себя, поскольку проявил беспечность, не заметив, что шум шагов стих мгновением раньше. Однако благодаря быстрой реакции и хорошему защитному рефлексу мне удалось отвести удар.

— Вы очень серьезно ранены.

— Нож был направлен в горло. Сами понимаете: ранение могло быть куда более серьезным. Между тем, пока я собрался с силами, убийца опять ускользнул. Я пытался его преследовать, но вскоре понял, что, увы, не в лучшей форме. Пришлось вернуться.

— Да, ваша рана внушает опасения, — согласился я, завязывая последний узел и вознося хвалу Всевышнему, что обладаю необходимым опытом: в Афганистане неоднократно приходилось обходиться без медицинского инвентаря. — Это все, чем в данную минуту я могу вам помочь. Просуньте руку в эту перевязь — и отправимся в госпиталь.

— Готов выполнить первое ваше распоряжение, но никак не второе. Работы еще непочатый край. У вас есть сигареты? Потерял свой портсигар.

Я открыл было рот, но тут же закрыл, подавив протестующий возглас. Понятно, что Холмса сейчас никоим образом не отстранить от расследования убийства — скорее земля станет крутиться в обратном направлении. Констебль Лэмб, делавший какие-то пометки в блокноте, поднялся с места и зажег спичку, увидев, что я передал детективу сигарету.

— Кстати, Холмс, что внушило вам подозрение?

— Разве Уотсон не сказал? Пони встал на дыбы перед аркой, не желая двигаться дальше.

— Эти животные нередко бывают пугливы и отказываются идти в плохо освещенное место.

— Согласен, но этот пони направлялся домой. Поводья не были натянуты, тем не менее животное остановилось, увидев что-то необычное, напугавшее его.

— Понимаю, — сказал констебль с сомнением в голосе, что вызвало у меня раздражение. — А убийцу вы описать сумеете?

Сыщик закрыл глаза и прислонился к стене.

— Самое неприятное, что мне даже мельком не удалось увидеть его лицо. Он замотал платком шею и рот и бежал, опустив голову. Одет в темное пальто английского покроя, носит тяжелые башмаки. В левой руке сжимал какой-то сверток в газетной бумаге. А вы разглядели преступника, Уотсон?

С унынием в голосе я ответил, что нет.

— Итак, мистер Холмс, вы и ваш друг утверждаете, что, хотя и столкнулись с убийцей этой ночью дважды, причем каждый по отдельности, не сумеете тем не менее его опознать? Во всяком случае, это крайне маловероятно?