Прах и Тьма

Девушка на дороге заметила толпу. Она напряглась и уставилась на склон холма, замерев на мгновение, как животное, которое только что осознало, что выставлено на всеобщее обозрение. Она что-то крикнула мужчине у могилы, затем быстро забралась обратно в фургон.

Мужчина повернулся и посмотрел вверх на холм, но его это не смутило. Он глядел на толпу так, словно это был вызов. Как будто он осмеливался кому-то что-то сказать. Лицо мужчины было знакомым. Эшли была уверена, что видела его раньше.

Мужчина оставался на кладбище еще несколько минут, прежде чем безмолвно направился обратно к фургону. Незнакомцы съехали с обочины и направились на юг, в сторону Снейкбайта.

– Ну вот и человек, которого я не ждал.

Шериф Пэрис стоял рядом с Эшли, но он разговаривал не с ней. Его неловкая улыбка была направлена на ее мать.

Тэмми поджала губы.

– Мда.

– Кто это был? – спросила Эшли.

Пэрис и ее мать посмотрели друг на друга. Через мгновение ее мать покачала головой.

– Мы поговорим об этом позже.

Вокруг них раздался шепот, и Эшли почувствовала тошноту. Все это было неправильно; предполагалось, что церемония будет посвящена Тристану. Предполагалось, что это будет способ вернуть его домой. Даже если все здесь думали, что он мертв, Эшли знала, что это не так. Она все еще чувствовала его здесь, как будто их соединяла незримая нить. Где бы он ни был, ему просто нужно, чтобы кто-нибудь его нашел. Ему просто нужен был кто-то, кто привел бы его домой.

– Миссис Грейнджер, – сказала Эшли достаточно резко, чтобы привлечь толпу. – Я знаю, что вы просили всех вспомнить что-то о Тристане. Я думаю, что мы должны поделиться этим сейчас.

На мгновение все взгляды обратились к ней. Утро пахло землей и болью, а щеки Эшли распухли от нерастраченных слез. Толпа медленно собиралась вокруг фотографии Тристана. Дрожащей рукой Эшли вытащила из кармана платья записи.

Прежде чем она успела заговорить, шериф Пэрис откашлялся.

– Эшли, – сказал он, – надеюсь, ты не возражаешь, если я начну.

Эшли моргнула.

– Хорошо. Это не столько воспоминание, сколько обещание. Я знаю, что мы довольно маленький городок, и когда что-то случается с одним из нас, это случается со всеми нами. И я знаю, что нам легко указывать пальцем на людей, которые отличаются от других. – Шериф Пэрис откашлялся. Его светлые волосы блестели на летнем солнце, глаза были ясными и голубыми, как небо позади него. – Я люблю Тристана, как будто он мой собственный ребенок. Даже если мы официально объявили дело закрытым, я еще не закончил поиски. Я не остановлюсь, пока мы не найдем его живым. Я не остановлюсь, пока он не будет дома.

Эшли взяла мать за руку. Стоявшие перед ней мистер и миссис Грейнджер искренне кивнули. У них были свои идеи насчет расследования, но шериф Пэрис был прав. Он не мог арестовать кого-то только по подозрению, и даже если бы он мог, арест Брэндона Вудли не раскрыл бы исчезновение Тристана. Никто не хотел искать убийцу – никто не хотел смерти Тристана. Эшли просто хотела, чтобы Тристан вернулся домой.

Пэрис нахмурился, сжав губы, и коротко кивнул, а затем сделал знак Эшли.

– Твоя очередь.

Эшли глубоко вздохнула. Толпа людей на кладбище повернулась к ней лицом. Эшли дрожащей рукой достала свои карточки с заметками и изучила их. Она репетировала свою речь всю ночь перед зеркалом в спальне, но под взглядами десятков глаз, устремленных на нее, слова внезапно показались ей неподходящими.

Это было не для толпы. Это было для Тристана.

– Я надеюсь, вы, ребята, не возражаете, если я, э-э… если я скажу ему кое-что. – Эшли подняла глаза и заметила, что мать кивнула ей. Она откашлялась. – Тристан, когда мы были во втором классе, ты предложил мне выйти за тебя замуж. Ты вывел меня в поле за дорогой и сделал кольцо из сухой травы. Я отказала тебе, потому что мы были слишком молоды, но я сказала, что если я собираюсь выйти за тебя замуж, это должно быть по-настоящему.

Толпа тихо рассмеялась над этим. Прохладный ветер с озера разметал конский хвостик Эшли по спине. Она уставилась на слова в карточке, пока они не поплыли, и ей пришлось соединить воспоминания воедино.

– Ты не сдался. Вот какой ты есть – ты видишь, как все должно быть, и ты заставляешь это происходить. Ты снова просил меня выйти за тебя замуж в третьем классе, четвертом классе, пятом классе. В восьмом классе ты пошел на компромисс. Ты предложил, что мы могли бы просто пойти на весенний праздник вместе. Тогда я бы ответила тебе «да», но моя мама сказала, что я слишком молода для свидания.

Тэмми Бартон застенчиво подняла руку и сделала большой глоток воды с лимоном.

– Для нас это не имело значения. Нам и не нужно было быть на настоящем свидании. Я пошла на танцы со своей закадычной подругой и провела лучший вечер в своей жизни. С девятого класса ты приглашал меня на ужин. Ни свадьбы, ни танцев, только чизбургеры и молочные коктейли. Я сидела за тем столиком напротив тебя, и мы смеялись часами. Мы с тобой были просто двумя людьми, которые уже поделились всем. Это было самое простое, что мы когда-либо делали.