Прах к праху

– Предоставьте Криса мне, – отвечала я и закрывала за нами дверь. – Или вы не хотите? – спрашивала я и, взявшись за пряжку ремня, притягивала их к себе. Приближала губы к их губам. – Или вы не хотите? – повторяла я вопрос, запуская пальцы в их джинсы. – Ну? – произносила я у самых их губ и обнимала за талию. – Хотите или не хотите. Давайте, решайте.

Весь разум, который еще оставался у них к этому моменту, сосредоточивался на одной мысли, которую и мыслью-то назвать было трудно. Мы падали на мою кровать и избавлялись от одежды. Больше всего мне нравилось, когда попадались любители постонать и покричать, потому что тогда они производили много шума, а мне как раз это и нужно было – максимум шума.

Как-то ранним утром, после очередного налета, я занималась сразу с двумя, когда вмешался Крис. Бледный, он вошел в мою комнату. Схватил одного парня за волосы, а другого за руку и, сказав: «Все. Вы уходите из организации», – стал толкать их по коридору к выходу. Один из них обвинял Криса в лицемерии, другой лишь нечленораздельно вопил.

– Вон отсюда. Забирайте свои вещи и проваливайте, – сказал Крис.

Когда за ними захлопнулась дверь и защелкнулись засовы, Крис вернулся ко мне.

Воплощенное безразличие, я села на кровать и закурила.

–Умеешь же испортить людям настроение, – надулась я. Я была голой и даже не сделала попытки накинуть одеяло или халат.

Он стиснул кулаки и, кажется, даже задыхался от гнева;

– Оденься. Сию же минуту.

– А что? Ты и меня собираешься вышвырнуть вон?

– Не надейся, что так легко отделаешься. Я вздохнула:

– Чего ты взъерепенился? Мы просто развлекались.

– Нет, – сказал он. – Ты просто меня доставала. Я закатила глаза и затянулась.

– Пока не погубишь всю группу, ты не успокоишься? Может, хоть это станет искуплением моей вины?

– Твоей вины?

– Того, что я не хочу с тобой спать. А я не хочу. И никогда не хотел и не буду, сколько бы кретинов в Лондоне тебя ни поимели. Почему ты не можешь это принять? Почему не хочешь, чтобы все между нами оставалось как есть? И ради Христа, оденься.

– Если ты меня не хочешь, никогда не хотел и не желаешь спать со мной сейчас, какая тебе разница, одета я или нет? Что, неймется?

Он подошел к шкафу и вытащил мой халат. Бросил его мне:

~~ Да, неймется, но не в том смысле, как этого хочешь ты!

– Хотение это не по моей части, – заметила я. – Я беру.

– И значит, вот чем ты занимаешься со всеми этими типами, да? Берешь то, что пожелаешь? Не смеши меня.

– Я вижу понравившегося мне парня. И беру его. Только и всего. В чем проблема? Тебя это смущает?

– А тебя это не смущает?

– Что?

– Ложь. Оправдывание своих поступков. Роль, которую ты постоянно играешь. Хватит, Ливи. Посмотри на себя. Посмотри правде в глаза. – Он вышел из моей комнаты и кликнул собак на прогулку.

Я осталась, где была, пылая к нему ненавистью.

Посмотри на себя. Посмотри правде в глаза. Я до сих пор слышу эти его слова. А вот интересно, смотрит ли он на себя? И смотрит ли правде в глаза каждый раз, когда встречается с Амандой?

Он нарушает правила организации, точно как же, как это делала я. И что, интересно, он придумывает в свое оправдание?

Полагаю, я выгляжу циничной, совершенно не сочувствующей ситуации Криса, озлобленной, мстительной, лелеющей надежду, что он будет пойман со спущенными штанами? Но во мне нет цинизма. Просто мне кажется разумным предположение, что большинству людей так или иначе свойственно искать себе оправдания. Потому что нет лучшего способа избежать ответственности. Ведь никому не хочется нести ответственность, особенно когда дела идут хуже некуда.

Я делаю это из лучших побуждений – таково было оправдание матери. Только дурак отказался бы от того, что она предложила Кеннету Флемингу: коттедж «Чистотел», частичная занятость в типографии в те месяцы, когда он будет играть за команду графства, полная занятость зимой. Она предвидела все возможные возражения Джин и представила свое предложение Кеннету таким образом, что все возражения, казалось, были учтены. Каждая из сторон, похоже, выигрывала. Джин нужно было всего лишь согласиться на переезд Кеннета в Кент и на проживание с мужем порознь.

Второй Этап завершился по плану. Кеннет Флеминг переехал в Кент.

Мне не нужно рассказывать вам о триумфе Флеминга. Со дня его гибели газеты все не умолкают. Сразу после смерти Кеннета Хэл Рэшедем сказал в интервью, что никогда не встречал человека «по милости и мудрости Божьей как будто созданного для крикета». Кеннет обладал физическими данными крикетиста и природным талантом. Требовался лишь человек, который помог бы ему все это соединить.