Прах к праху

– Ел? Ел? Ел? – Голос Дера так и взвился. – Он ничего не получит, пока не ответит на наши вопросы. И немедленно. – Он схватил мальчика за руку, и Джимми дернулся вперед, безвольно, как соломенная кукла. Джинни увидела, как вздулись мышцы на руке брата. – Отвечай, придурок! – Дер уставился племяннику в лицо. – Говори с нами, как ты говорил с легавыми. Отвечай, и как следует!

– Это ничего не даст, – сказал мистер Фрискин. – Мальчик пережил потрясение, от которого с трудом оправился бы и взрослый.

– Я тебе покажу потрясение, – прорычал Деррик, приближая свое лицо к самому лицу мистера Фрискина.

Адвокат и бровью не повел. Спокойно и в высшей степени вежливо он произнес:

– Мисс Купер, пожалуйста, примите решение. Кому вы желаете доверить ведение дела вашего сына?

– Дер, – примирительно сказала Джин. – Оставь Джима. Мистер Фрискин знает, как лучше.

Деррик выпустил руку Джимми, безвольную, как желе.

– Кретин чертов, – бросил он. Брызги слюны попали Джимми на щеку. Он сморщился, но слюну не вытер.

Джинни сказала брату:

– Иди наверх к Стэну. Его беспрерывно рвет, как увезли Джимми.

Краем глаза она заметила, что ее старший сын поднял голову при этих словах, но когда Джин к нему повернулась, голова его опять была опущена.

– Да, хорошо, – ответил Дер и, бросив злобный взгляд на Джимми и мистера Фрискина, стал подниматься по лестнице, крича: – Эй, Стэн! Ты все еще от унитаза оторваться не можешь?

– Извините, – сказала Джинни, обращаясь к адвокату. – Дер частенько сперва скажет, а потом подумает.

Мистер Фрискин принялся уверять, что, дескать, дело обычное: ничего страшного, если дядя подозреваемого наседает на адвоката, пыхтя как разъяренный бык. Он объяснил, что Джимми отдал ботинки по просьбе полиции, что сам разрешил взять у него отпечатки пальцев, сфотографировать его, срезать у него несколько прядок волос.

– Волос? – Она устремила взгляд на спутанную шевелюру сына.

– Они или сравнивают их с волосками, найденными в коттедже, или делают анализ на ДНК. В первом случае, их специалисты дадут заключение через несколько часов. Во втором – мы получим несколько недель.

– Что все это значит?

Они ведут следствие, пояснил мистер Фрискин. Полного признания они еще не имеют.

– Но разве они не получили всего, что им было надо?

– Чтобы задержать его? Предъявить обвинение? – Мистер Фрискин кивнул. – При желании.

– Тогда почему они его отпустили? Ведь, значит, все закончилось?

Нет, ответил ей мистер Фрискин, это не конец. У них в рукаве какой-то козырь. Мисс Купер может быть уверена, что они еще наведаются. Но когда это случится, он будет рядом с Джимми. Больше полиции не удастся допрашивать мальчика, оставаясь с ним один на один.

– У тебя есть вопросы, Джим? – спросил он, и когда Джимми вместо ответа наклонил голову набок, подал Джинни свою визитку со словами: – Постарайтесь не волноваться, мисс Купер, – и ушел.

Едва за ним закрылась дверь, как Джинни окликнула сына:

– Джим? – Она взяла у него из рук пакет и положила на кофейный столик с такой осторожностью, словно в нем было стекло ручной работы. Джимми остался на месте – вес тела перенесен на одну ногу, правая рука стискивает локоть левой. Поджал ступни, будто от холода. – Дать тебе тапочки? – спросила его Джинни. Он поднял и опустил плечо. – Я подогрею суп. У меня есть томатный с рисом, Джим. Идем.

Она ожидала сопротивления, но он последовал за ней на кухню. Не успел он сесть к столу, как задняя дверь со скрипом отворилась и вошла Шэр. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной, не выпуская ручки. Нос у девочки был красный, стекла очков в пятнах слез. Молча, вытаращив глаза, она смотрела на брата. Потом сглотнула, и Джинни заметила, как дрогнули ее губы в попытке произнести слово «папа». Джинни повела головой в сторону лестницы. Шэр, казалось, хотела воспротивиться, но в последний момент всхлипнула, бросилась вон из кухни и затопала верх по лестнице.

Джимми тяжело опустился на стул. Джин открыла жестянку, вылила суп в кастрюльку, поставила ее на плиту и нажала на кнопку поджига, но после двух попыток ей так и не удалось зажечь газ.

– Черт, – пробормотала она.

Джинни знала, как драгоценна эта минута наедине с сыном. Понимала, что малейшего сбоя в ходе этой драгоценной минуты достаточно, чтобы все погубить. А этого допустить было нельзя, пока она не узнает.

Она услышала, что Джимми шевельнулся, скрипнул отодвигаемый стул. Надеясь удержать его, Джин торопливо произнесла:

– Надо покупать новую плиту. – И добавила: – Сейчас все будет готово, Джим.

Но он не ушел, а достал из ящика коробок спичек и зажег газ. Спичка догорела в его пальцах до конца, как вечером в пятницу. Только в отличие от пятницы Джинни была ближе к нему, поэтому успела задуть пламя, пока оно не добралось до кожи.

Он уже перерос ее, вдруг осознала Джинни. Скоро догонит отца.

– В полиции тебя не били? – спросила она. – Не мучили? – Он покачал головой, повернулся, чтобы уйти, но Джинни удержала его за руку. Он попытался вырваться, но она держала крепко.