Прах к праху

Комната Кеннета Флеминга с окном в сад находилась на третьем этаже. Значительную часть помещения занимала большая латунная кровать, напротив которой располагался камин, отгороженный огромным восточным веером. Миссис Уайтлоу села в единственное кресло в углу, Линли занялся комодом, стоявшим под окном, а Хейверс открыла гардероб с зеркальной дверцей.

– Это его дети? – спросил Линли. Одну за другой он брал с комода фотографии. Их было девять, небрежно вставленных в рамки снимков, запечатлевших младенцев, детей постарше и совсем больших.

– У него трое детей, – сказала миссис Уайтлоу. – Они уже выросли по сравнению с этими снимками.

– Последних фотографий нет?

– Кен хотел заснять их, но Джимми отказывался, стоило Кену достать камеру. А брат и сестра Джимми во всем берут с него пример.

– Между Флемингом и его старшим сыном были трения?

– Джимми шестнадцать лет, – повторила она. – Это трудный возраст.

Линли не мог не согласиться. Его собственные шестнадцать лет положили начало его охлаждению к родителям, которое закончилось только в тридцать два года.

Больше ничего на комоде не было; и на умывальнике – ничего, кроме мыла и сложенного полотенца; никакой записки, прислоненной к подушке и дожидающейся прочтения, тоже не было; на прикроватной тумбочке – только потрепанная книга Грэма Свифта «Водный мир». Линли пролистал книгу. Из нее ничего не выпало.

Он перешел к ящикам комода. И понял, что Флеминг был маниакально аккуратен. Все майки и футболки были сложены одинаково. Даже носки были распределены в своем ящике по цвету. В другом углу комнаты сержант Хейверс, видимо, пришла к тому же выводу, увидев ряд сорочек на плечиках, далее брюки, а затем пиджаки, а под ними выстроенные в ряд туфли.

– Ну и ну, – заметила она. – Все как по линейке. Они иногда так делают, да, сэр?

– Что делают? – спросила Мириам Уайтлоу. Хейверс, судя по ее виду, пожалела, что заговорила.

– Самоубийцы, – сказал Линли. – Обычно они сначала все приводят в порядок.

– И обычно оставляют записку, не так ли? – проговорила миссис Уайтлоу.

– Не всегда. Особенно если хотят, чтобы самоубийство выглядело как несчастный случай.

– Но это же и был несчастный случай, – сказала миссис Уайтлоу. – Это не что иное как несчастный случай. Кен не курил. Так что если он собирался убить себя и выдать это за несчастный случай, зачем ему использовать для этого сигарету?

Чтобы бросить подозрение на кого-то другого, подумал Линли. Чтобы это было похоже на убийство. На вопрос миссис Уайтлоу он ответил своим вопросом.

– Что вы можете нам рассказать о Габриэлле Пэттен?

Мириам Уайтлоу сначала не ответила. Она как будто оценивала скрытый смысл вопроса, заданного Линли вдогонку за ее собственным. Потом сказала:

– А что вы хотите узнать?

– Курила ли она, например?

Миссис Уайтлоу посмотрела в окно, в котором все они отражались в по-вечернему темных стеклах. Она, как видно, старалась представить Габриэллу Пэттен с сигаретой и без сигареты и наконец сказала:

– Она никогда не курила здесь, в этом доме. Потому что не курю я. Кен не курит… не курил. А так я не знаю. Она вполне могла курить.

– Какие отношения связывали ее с Флемингом?

– Они были любовниками. – И в ответ на поднятые брови Линли добавила: – Об этом мало кто знал. Но я знала. Почти каждый вечер мы с Кеном разговаривали на эту тему с тех пор, как между ними впервые возникла эта ситуация.

– Ситуация?

– Он любил ее. И хотел на ней жениться.

– А она?

– Временами она говорила, что хочет выйти за него замуж.

– Только временами?

– Это была ее манера. Ей нравилось водить его за нос. Они встречались с… – Вспоминая, она дотронулась рукой до ожерелья. – Их роман начался прошлой осенью. Он сразу понял, что хочет на ней жениться. Она не была так уверена.

– Она замужем, насколько я понял.

– Живет отдельно.

– С тех пор как они стали встречаться?

– Нет. Не с того времени.

– А в каких она сейчас отношениях с мужем?

– Формально? – спросила она.

– И по закону.

– Насколько мне известно, ее адвокаты готовы. Адвокаты ее мужа тоже. По словам Кена, они совещались пять или шесть раз, но ни в чем не пришли к соглашению.

– Но развод рассматривался?

– Инициированный ею? Вероятно, но я не могу сказать точно.

– А что говорил Флеминг?

– Иногда Кен чувствовал, что она тянет с разводом, но он был таким… ему не терпелось как можно скорее уладить все в своей жизни. Он всегда так себя вел, когда принимал какое-то решение.

– А в своей собственной жизни? Уладил?

– Он наконец поговорил с Джин о разводе, если вы об этом.

– Когда это произошло?

– Примерно в то же время, когда Габриэлла ушла от мужа. В начале прошлого месяца.

– Его жена согласилась на развод?

– Они уже четыре года жили раздельно, инспектор. Ее согласие было не так уж и важно.

– И тем не менее, она согласилась?

Миссис Уайтлоу заколебалась. Шевельнулась в кресле. Пружина под ней скрипнула.

– Джин любила Кена. И хотела вернуть его. Она не оставила надежды за те четыре года, что его не было, поэтому не думаю, чтобы ее чувства изменились только потому, что он в конце концов заговорил о разводе.