Прах к праху

– Ничего достойного внимания в этом месте. Я направила двух констеблей на поиски других таких же следов, но это будет нелегко, учитывая, сколько времени прошло с момента смерти. Мы даже не можем быть уверены, что этот отпечаток имеет отношение к событиям той ночи.

– Тем не менее, от этого можно оттолкнуться.

– Да. И я так думаю.

Махнув рукой в юго-западном направлении, она объяснила, что ярдах в девяноста от коттеджа находится источник. От него берет начало ручей, вдоль которого проложена тропа. Любимая тропинка местных жителей, потому что после десятиминутной прогулки по ней можно оказаться в Малом Спрингбурне. Хотя тропинка густо засыпана прошлогодней листвой и густо поросла молодой весенней травой, местами – особенно рядом с перелазами через изгороди – есть участки голой земли. Там могли быть отпечатки, но поскольку между смертью и обнаружением тела прошло более суток, то если отпечаток, найденный рядом с самшитовой изгородью, где-то и повторился, его уже, без сомнения, затоптали.

– Думаете, кто-то пришел из Малого Спрингбурна?

Инспектор сказала, что это возможно.

– Кто-то местный?

Не обязательно, объяснила она. Любой, кто знал, где искать тропинку и куда она приведет. В Малом Спрингбурне она никак не отмечена, начинается за домами и быстро ныряет в яблоневый сад, так что, ступая на тропу, человек должен хорошо знать, что он ищет. Она признала, что не может с уверенностью сказать, что убийца выбрал именно этот маршрут, но послала еще одного констебля в деревню – поспрашивать, не видел ли кто движения или света фонаря на тропинке в среду вечером, или припаркованного где-нибудь в округе незнакомого автомобиля.

– Еще мы нашли здесь разбросанные окурки. – Она указала на основание изгороди. – Их было шесть, все они лежали дюймах в трех-четырех друг от друга. Не раздавленные, а догоревшие до конца. И спички были. Восемнадцать. Из картонной книжечки, не кухонные.

– Ветреная ночь? – предположил Линли.

– Нервный курильщик с дрожащими руками? – парировала Ардери. Она указала на фасад дома, в направлении Водной улицы. – Мы думаем, что кто бы ни перепрыгнул здесь через забор и изгородь, вначале он должен был перелезть через стену со стороны улицы и пройти вдоль загона. Здесь везде трава и клевер, так что следов не осталось, но это более правдоподобно, чем предположение, что некто с подъездной дорожки вошел в ворота, пробежал по газону и спрятался здесь, чтобы какое-то время понаблюдать. А число выкуренных сигарет дает основание считать этого человека наблюдателем, вы не согласны?

– Но не обязательно убийцей?

– Вполне возможным убийцей. Собирающимся с духом.

– Или собирающейся с духом?

–Согласна. Да. Естественно. Это могла быть и женщина. – Она посмотрела в сторону коттеджа, из которого через кухонную дверь вышли в этот момент Хейверс и миссис Уайтлоу. Ардери сказала: – Все сейчас в лаборатории – волокна, спички, окурки, слепок с отпечатка. Днем начнут поступать результаты исследований. – Кивком она дала понять Линли, что профессиональное изложение имеющейся информации закончилось, и пошла к коттеджу.

– Инспектор Ардери, – позвал Линли. Остановившись, она оглянулась. Прядь волос выскользнула из заколки, и Ардери с недовольной гримасой заново заколола волосы.

–Да?

– Если у вас есть минутка, я бы хотел, чтобы вы послушали сообщение моего сержанта. Был бы рад услышать ваше мнение.

Она удостоила Линли еще одного прямого, изучающего взгляда, из тех, что так легко приводил людей в замешательство. Линли сознавал, в каком невыгодном свете он предстает перед ней. Ардери кивнула в сторону коттеджа.

– Будь я мужчиной, вы бы так же себя там повели?

– Думаю, да, – ответил Линли. – Но, вероятно, из осторожности делал бы это не столь явно. Прошу прощения, инспектор. Я вышел за рамки.

Ее взгляд не дрогнул.

– Да, – ровно произнесла она, – вышли.

Она подождала Линли, и вместе они направились к поднявшейся им навстречу сержанту Хейверс. Миссис Уайтлоу осталась сидеть за плетеным столиком, надев темные очки и сосредоточенно разглядывая гараж.

– Похоже, ничего из ее вещей не пропало, – тихо сообщила им Хейверс. – Кроме кресла из столовой, все стоит на тех же местах, что и в последний раз, когда она сюда приезжала.

– И когда это было?

Хейверс сверилась со своими записями.

– Двадцать восьмого марта. Менее чем за неделю до переезда сюда Габриэллы. Она говорит, что вся одежда наверху принадлежит Габриэлле. И чемоданы во второй спальне – тоже ее. Вещей Флеминга нигде нет.

– Выглядит так, будто он не собирался оставаться здесь в ту ночь, – сказала инспектор Ардери.

Линли подумал о кошачьих мисках, пачке «Силк кат», одежде.

– Выглядит так, будто и она не собиралась уезжать. Во всяком случае, заранее не планировала. – Поглядывая в сторону коттеджа с того места, где они стояли, он задумчиво продолжал: – Они страшно ругаются. Миссис Пэттен хватает свою сумочку и выбегает в ночь. Наш наблюдатель у самшитовой изгороди пользуется возможностью…

– Или наблюдательница, – вставила Ардери. Линли кивнул.