Прах любви (СИ)

Из открытого туннеля веяло холодом, даже не так Холодом. Не только низкая температура, какая-то давящая аура исходила с той стороны, словно этот переход открылся за грань, при этом манящий меня, как мотылька на огонь.

— Думаю, пару минут в запасе у нас есть, — закрыв переход, обратилась я к застывшему Матсу. — В чём дело?

— Сила, — выдавил он. — Чувствуешь?

— Ну, холод, как из склепа, — попыталась разобраться в собственных ощущениях. — Давит, подчиняет.

— Ничего не напоминает? — вдохнув полной грудью, спросил Элден.

Такого гнетущего ощущения я не испытывала никогда. Что-то схожее было в момент, когда я рассматривала нежить, да и Матс периодически завораживал меня не меньше, но страшно-то мне не было. Скорее предвкушение, жажда погрузится в эту силу целиком, раствориться в ней без остатка, а тут жуть же, от такой мощи хотелось затаиться.

— Магия жизни? — неуверенно предположила я и была награждена поощрительным кивком.

— Она самая, вся нежить существует за счёт магии жизни, — подхватывая меня под локоть и уводя в сторону от застывших правителей всех мастей, начал пояснять он. — И по ту сторону перехода неимоверная мощь.

— Хорошо, ты маг жизни, там огромный источник силы, а на меня-то, почему действует? Я словно в транс впадаю.

— Созидание и разрушение. Жизнь и смерть — это все стороны одной медали, без первого не бывает второго. А ты не просто тёмный маг, ты тёмный целитель, ты больше, чем просто тёмный маг или маг жизни.

— Хочешь сказать, во мне активны обе магии? — немало удивилась я.

Не то, чтобы я никогда не задавалась вопросом о том, почему я, являясь, по сути, разрушителем, как целитель гораздо сильнее любого другого мага, но предположений, что совмещаю в себе несколько видов дара, даже мне в голову не приходили. Да и никто никогда не упоминал о самой возможности такого явления. Это было бы слишком самонадеянно, слишком нагло, слишком нереально.

— А ты сомневаешься? — на ходу раздавая указания, спросил Матс.

А я сомневаюсь? Да, конечно, я сомневаюсь. Но даже если слова Элдена и были правдой, что мне с этим знанием делать? Как оно поможет справиться с воздействием, исходящим с той стороны перехода?

— Хорошо, и что нам делать? — не найдя ответов на свои вопросы, поинтересовалась я у Матса с изрядной долей скепсиса.

Ответ же получила в очень неожиданной форме. Не обращая внимания ни на кого из присутствующих, Матс притянул меня к себе и поцеловал. Почти невесомо, но от этого невыносимо нежно, так, что мгновенно все посторонние мысли улетучились, сужая окружающий мир до нас двоих. Не было ни стены, ни воинов, ни опешивших князей, никого не было, только мы вдвоём.

Ровным потоком в меня вливалась магия жизни, не причиняя никого дискомфорта, только жар, ставший продолжением мужчины.

— Знаешь, это совсем не то, что я хотела бы получить, — с трудом оторвавшись от Матса, вздёрнула я бровь.

Обидно же, как целовать, так только в лечебных целях, как обнимать, так только для защиты.

На и без того красивом лице Матса залегла вертикальная морщинка, разрезая молнией высокий лоб.

— Тебе не понравилось решение проблемы? — возмутился он, и вокруг взметнулся не только купол тишины, но и пелена тьмы, неосознанно вырвавшаяся из меня.

— Мне не нравится подход к проблеме, и это я сейчас не о магии, — насупилась я.

— А ты разве определилась, княжна? — усмехнулся он и морщинка на лбу разгладилась, возвращая лихой и беззаботный облик Матсу.

— А ты готов меня так целовать безо всякой магии? — чуть подавшись вперёд, спросила я, глубоко в душе уже зная ответ, который хочу получить.

— Так — нет, — покачал он головой, на миг, выбивая землю у меня из-под ног.

Как я за неделю, даже с этой нездоровой тягой к магам жизни, успела настолько привыкнуть его близости? Кого винить? Наивность, уверенность в собственной значимости, магию? Мало мне было Крея?

— Только так, — сокращая расстояние между нами и по-хозяйски положив руки на талию, склонился он к самому лицу, смешивая наши дыхания.

Кто подался вперёд первым, соединив наши губы? Не знаю и знать не хочу, это стало неважным. Уже не то робкое, почти целомудренное прикосновение, которое мне досталось вместе с магией. Это была ничем не замутненная страсть, уж мне ли, тонко чувствующей чужое настроение, этого ли не знать.

Руки крепче сжимали талию, чуть обветренные губы впивались до боли в мои. Где-то вдалеке завывал ветер, где-то там за непроницаемой для взглядов пеленой князей уводили со стены, где-то там моего отца приносили в жертву, по капле выкачивая из него тёмную магию.

Последняя мысль отрезвила и позволила не только вернуть возможность думать, но и набраться сил, чтобы снова отстраниться от Матса. Такого горячего, во всех смыслах, Матса.

— Отец, — уперевшись лбом в широкую грудь, с сожалением напомнила я.

— Да, отец, — хрипло подтвердил мужчина, продолжая поглаживать мою спину. — Извини, мне тяжело себя контролировать, — поцеловав в макушку, тяжело вздохнул он.

— Даже не спросишь? — подняв лицо и всмотревшись в волевой профиль, поинтересовалась я.

— Ты определилась, княжна? — рассмеялся Матс.