Прах земной [СИ]

– Ой, не парился бы слишком, бывают и в наше время такие феномены, – внезапно кинув свой журнал под ноги Василию, скривилась женщина. – Я вот тоже теперь, после полёта в Польшу, ни одну прививку нормально перенести не могу, а лекарства на меня, как ты помнишь, не действует. Вдруг и эта твоя… Элена, когда-то на самолётах летала? Ты об этом не думал?

– Точно! А об этом я не думал! – ни грамма ни смутившись своей не то забывчивости, не то недогадливости, радостно воскликнул хозяин кабинета.

– Да ты не только склерозник, ты ещё и тугодум, – раздражённо выпалила его собеседница, поправив в ухе серёжку. – Знала бы, что ты такой, ни за что бы за тебя замуж не вышла!

– Ага, ты меня тоже за последние дни своим токсикозом уже достала, – согласился Василий, по большему счёту продолжая думать о своём.

В частности о том, какими способами можно было бы вытянуть из Элены немного сведений о её семье и о ней самой, чтобы попробовать найти родных девушки. Ведь если никто не объявиться, то её саму, с большой вероятностью, отправят в приют.

И Василий, зная, что ничего хорошего его пациентку там не ждёт, хочет помочь ей. Тем более, была бы информация, а связи у него найдутся.

Карл-Алексей.

Из больницы меня выписали через пять дней. Трудно описать нематными словами, как я был счастлив возможности наконец-то свалить из этой шарашки!

Мою радость частично разделяли Кристиан, Дженнифер и Себастьян, неприкасаемые, которых отец ещё при жизни планировал взять с собой в Россию и которых я не так давно назначил своими телохранителями. Почему возмущался Сёба, я понимаю, он всё-таки чёрный, а значит кое-какие чувства, в том числе и злость на местный персонал, ему доступны, но Крис и Джен… им не свойственно реагировать на такие мелочи. Я знаю, мне Маэстро хорошо вдолбил в голову свои уроки по психологии неприкасаемых. Так хорошо, что я даже не представляю, что могло спровоцировать моих персональных, толстокожих рабов на раздражённое шипение и нервные поглядывания в сторону здания больницы.

– Царь, можно я останусь на улице, пока вы будете разбираться со своими делами? – щурясь от яркого солнечного света, но при этом даже не споткнувшись на моём новом прозвище (куда там всяким Мастерам и Маэстро), спросил Крис. Из-за слишком высокого роста этого неприкасаемого мне пришлось задирать голову чуть ли не к самому небу, чтобы заглянуть в его бесстыжие глаза и, с трудом удержав лицо серьёзным, поинтересоваться:

– С чего бы это?

– Нам не нравится, что там много людей. Они очень шумные, но убивать вы их из-за этого не разрешаете, а простых слов они не понимают, – вылезая из машины, которую я буквально позавчера купил в небольшом городском автосалоне, негромко проговорила Джен, отвечая на мой вопрос вместо Кристиана.

– Ты думаешь, кто-нибудь будет слушать малолетку вроде тебя? – в свою очередь поинтересовался Себастьян, приблизившись к девушке со спины. В его тоне различных чувств и эмоций было побольше, но тоже, скажем честно, не фонтан.

– Люди должны прислушиваться к другим людям, – с твёрдой уверенностью ответила неприкасаемая, повернувшись к напарнику лицом.

К слову, и Джен, и Сёба были не очень высокого роста, светловолосы и с одинаково простоватыми, детскими лицами. И не скажешь даже, что у одной родители серийные маньяки, а у другого в списке больше полусотни изнасилований, убийств, обвинений в педофилии и четыре приговора к смертной казни.

За педофилию, если бы она действительно имела место быть, а не выражалась пустыми обвинениями, я бы его и сам убил, но Сёба, приложив поистине титанические усилия, смог убедить меня в обратном. До сих пор поражаюсь его выдержке и находчивости.

– Должны прислушиваться, как же, – наклонившись вперёд, всё тот же Себастьян, юноша-психопат с добрейшей в мире улыбкой, взял Джен за подбородок и лизнул её в щёку. Девушка на подобное никак не отреагировала, зато проходящие мимо нас по тротуару люди посмотрели на сие действо весьма красноречиво с хорошей долей скепсиса и высокомерия. Да и я вмиг насторожился. Потому как если вовремя не прекратить это своеволие, чёрный может быстро слететь с катушек и начать заниматься тем, чем он обычно занимался до прихода в наш Дом – насилием. А Дженнифер может посчитать его действия за угрозу своей жизни и схватиться за оружие. Оно мне надо их потом разнимать?

Подобравшись вплотную к переругивающейся парочке, я положил свою ладонь на шею Себастьяна и сдержанно произнёс:

– Если тебе не хватает женщин, я достану тебе железную деву, будешь с ней ночи напролёт миловаться.

Убийца вздрогнул. Замер. Покорно отошёл от Джен, неосознанно прикрывая ладонями рёбра.