Прах земной [СИ]

– Папа попросил его снимки рентгена забрать. Я как раз думала, одной мне в эту вонючую берлогу тащиться, – нелестно обозвала Мальвина больницу. – Или нет. Решила с тобой. Спустилась вниз, а ты там и так уже стояла и на Медузу кричала, что тоже собралась куда-то.

– Я не кричала на неё, – смущённо вставила я, но до Зубакиной в таких случаях слова собеседника доходят хуже, чем до жирафа.

– Кричала. Ты же обычно тише травы шуршишь, а там прям в огнедышащего дракона превратилась! – задумчиво выдала девушка, не обращая внимания на мои вялые попытки доказать обратное. – Кстати, к нам скоро мой братец из армии вернётся, – расстроено пошкребла она обивку переднего пассажирского сиденья.

Насколько я помню из её рассказов, ей старший брат, Пётр, около года назад ушёл отдавать долг Родине. Служить его отправили на границу России в Терскую область, где в то же самое время активизировались боевики. Артём Сергеевич, призналась однажды Мальвина, имея крепкую дружбу с одним влиятельным человеком, не раз предлагал сыну перейти служить в какое-нибудь менее напряжённое место, но тот всегда отказывался.

– А чего ты расстраиваешься вообще?

– Мне придётся освобождать его комнату, – ещё горше сказала она. – От своих вещей.

– Это та комната, которая у тебя как большой платяной шкаф значится? – с опозданием поняла я, вопросительно посмотрев на подругу.

– Да, – горю девушки не было предела, шмотки занимали значительное место в её жизни.

– За брата тоже могла порадоваться, его всё-таки из горячих точек отсылают.

– Смысл за него радоваться, если ему и так там ничего не грозило? – расстроено буркнула Мальвина. – Папа у нас с самого начала подсуетился, так что Петьку за пределы части, считай, никогда не выпускали. Может пару раз на уборку территорий, и то я не уверена.

– Чего он тогда целый год там сидел? Надеялся, что потом когда-нибудь всё же выпустят повоевать? – от фонаря ляпнула я и неожиданно оказалась права.

– Что-то типа того. Этот петух всегда хотел сбежать из дома, воевать мечтал. С отцом у них постоянно тёрки из-за этого были, вот он и не хотел домой возвращаться.

– Хм, ну у вас в семье и страсти бурлят.

– А ты думала, – согласилась Мальвина, и в ту же секунду машина вдруг резко затормозила. Я смогла удержаться на месте, а вот подружка ударилась лбом о спинку переднего сидения. И весь оставшийся путь проклинала Ибрагима, вздумавшего пропустить перебегающую дорогу кошку. Парень на её вопли ничего не отвечал, что только больше злило Зубакину, ненавидящую, когда её игнорируют. От этого она сильнее заводилась и вымещала своё недовольство на окружающих. Вот почему я пулей вылетела из машины, едва Ибрагим заглушил двигатель. Второй вылезла раздражённая Мальвина.

– Пошли? – спросила у неё, разглядывая большое серое здание городской больницы и длинную лестницу, не меньше пятидесяти ступенек, перед парадным входом. Изощрённое издевательство для тех, кто ходит на костылях. А для калясочников вход вообще, по-моему, есть только с обратной стороны. Какие добрые люди его туда запихнули?

– Да пошли, пошли, – также как и я, окинув больницу скептически-недовольным взглядом, ответила девушка.

На входе нас, правда, чуть не сбил с ног рыжеволосый вертлявый мальчишка, с гипсом на правой руке, но меня вовремя дёрнула за собой Мальвина, помогая убраться с траектории полёта этого маленького вихрастого урагана и нелестно комментируя действия его мамаши-воблы, которая шла следом и не смогла удержать "свою мартышку на привязи".

– Зараза, не люблю больницы! – фырчала Зубакина уже непосредственно перед кабинетом Василия.

– А кто их любит? – вопрос, конечно, риторический.

– Здрасьте, Василий Исаевич, к вам на приём можно? – мило улыбаясь – вся чёрная энергия витавшая над ней грозовым облаком будто испарилась – заглянула в кабинет Маля.

– Мальвина, здравствуй! Подожди минуту в коридоре, сейчас я человеку лекарство выпишу, – ответил ей врач. Я его не видела, но голос был добрым и весёлым. Хороший он человек, ко всем с пониманием и вниманием относится.

– Так, Элька, стой тут, жди пока баба оттуда не выйдет. После неё зайдёшь, а мне сейчас в другое крыло за рентгеном сноситься надо, – дала она указания.

– А зачем ты тогда тут со мной стояла? Пошла бы сразу за рентгеном, я бы и сама до кабинета дошла.

– Сама бы ты без меня сейчас на первом этаже с поломанной шей из-за той мартышки рыжей валялась, – ворчливо возразила она и убежала, предварительно щёлкнув меня по лбу.

Буквально через полминуты после её ухода из кабинета Василия выскочила невысокая, слегка полноватая женщина и, едва не сбив меня с ног, а вернее сказать с костылей, аки танк пошла дальше по коридору, локтями распихивая других людей.

Покачав головой, я постучала в дверь и вошла. Василий Исаевич сидел за столом и снова что-то писал. Когда мужчина снял очки и поднял голову, мне показалось, что он чем-то недоволен, но потом все чувства на его лице были сметены большой волной удивления. Похоже, он думал, что Малька приехала к нему одна, а тут ещё и я нарисовалась.

– Здравствуйте, – опустив глаза, поздоровалась.