Праксис

В помещении стоял стол из прозрачного пластика на железном каркасе и пластиковые стулья, приспособленные под даймонгов. Металлические стены были окрашены в раздражающий цвет, который Мартинес назвал "правительственным зеленым". На них висели портреты предков Торка, грамоты и сертификаты, полученные им за время долгой военной службы, а также изображения кораблей, которыми он когда-то командовал.

Ничто не напоминало о роскошных флагманах недавнего прошлого с паркетными полами, росписями, сделанными известными художниками и дизайнерами, и изысканными предметами ручной работы. "Судью Уруга" строили быстро, покрасив самой дешевой краской и заставив стандартной мебелью, интеллекта которой хватало лишь на то, чтобы не взлетать при наступлении невесомости. Это был максимум, доступный в военное время.

— Присаживайтесь, милорды, — пригласил Торк. С лица свисали клочки отмершей кожи. Застывшая гримаса казалась свирепой, но мелодичный голос напоминал перезвон далеких колокольчиков.

Мартинес положил "Золотой шар" на стол и попытался устроиться в кресле, предназначенном для более худых даймонгов. Мерзкий запах комом застрял в горле. Он попытался сглотнуть, запив водой, стоявшей перед каждым офицером.

— Я ознакомился и с отчетом командующей эскадрой Чен, и с теми, что предоставили капитаны, — сказал Торк. — Должен заметить, что ни разу с таким не сталкивался.

У Мартинеса немного поднялось настроение. Возможно, за прошедшие месяцы Торк смягчился. Или успехи в рейде убедили его, что эскадра Чен достойный пример для подражания.

— Эскадра Чен уничтожила множество станций, от которых зависит наша цивилизация, — продолжил даймонг. — Разрушила планетарное кольцо ускорителя, погубив часть, возможно, большую часть, населения Бай-до. На флагмане экипаж убивает офицеров — даже капитана! — а убийцы разгуливают на свободе и долгие месяцы безнаказанно продолжают творить свои мерзости. Та же самая шайка вовлечена в бесконечную цепь преступлений, вымогательства и предательского сотрудничества с наксидами. Кроме того, есть свидетельство о деятельности на корабле сектантов, что служит неопровержимым доказательством бессилия офицеров, не сумевших внушить экипажу основные положения устава и Праксиса.

Мелодичные переливы голоса Торка превратились в невыносимый монотонный скрежет, действующий на нервы и заставляющий шевелиться волосы на затылке. Мартинеса душил поднимающийся гнев.

— Я спросил себя, — говорил Торк, — так ли надо действовать на войне. Конечно, пират может хвастать уничтожением станций, гибелью планеты, убийствами и принадлежностью к культу. Но достойно ли это пэра и офицера флота?

Он вскинул бледную лысую голову и уставился на сидящих.

— Не мне судить. Меня там не было. Я лишь скажу, что Единственный Праведный Флот Мщения не потерпит подобного. Мы не нападаем на планеты. Мы не убиваем беспомощный персонал пространственно-временных станций. У нас одна цель — сразить вражеский флот в бою, в честном бою, и, победив в нем, покончить с войной, разрывающей империю. Отклоняться от этого единственного курса немыслимо и недопустимо.

Он ткнул длинными пальцами в прозрачную столешницу.

— Мы сразимся с противником и победим его с помощью стратегии и тактики, завещанной нам предками, нашими великими предшественниками, по сравнению с которыми мы лишь бледные тени. Мы не допустим никаких отступлений, погубивших командующего флотом Кангаса. Лоялисты будут тщательно следовать правильной тактике, и она гарантирует победу.

Он пальцем показал на каждого из офицеров:

— Никакого преждевременного рассеивания, милорды! Любой корабль, желающий отделиться от строя, перед выполнением маневра обязан получить разрешение от главнокомандующего.

И вновь голос заскрежетал по нервам:

— Всё важное уже известно! Всё совершенное собрано в Праксисе! Всё новое является отклонением от Высшего Закона! Отклонения не допустимы!

* * *

— Никогда не думала, что меня назовет пиратом мое командование, — сказала Миши Чен, как только "Нарцисс" отделился от "Судьи Уруга".

— Не ему судить, — ответил Мартинес. И подумал, что зря Торк не упомянул о развеянных в прах двухстах торговых судах врага, о непоправимом вреде экономике наксидов и о том, что двадцать с лишним кораблей противника не примут участия в битве при Заншаа.

— Ну, мы хотя бы можем сами отрабатывать новую тактику, — продолжил капитан. — Торку не обязательно знать о каждом нашем шаге.

Но он ошибся. На следующий день Торк расформировал эскадру Чен. Легкий крейсер "Небесный", поврежденный при Протипане, отправили в доки Антопона на починку. Еще один легкий крейсер на пару с фрегатом поступили в распоряжение новой легкой эскадры. Крейсеры с торминельскими экипажами вошли в торминельскую флотилию, а два оставшихся корабля терранцев стали ядром только что созданной Девятой эскадры, в которую также включили три выживших терранских корабля Основного флота, три новых крейсера, пока не долетевших до Чиджимо, и "Бомбардировку Дели", сильно поврежденную в битве при Магарии и с тех пор находящуюся в ремонте.