Практическая антропология

И недооценивать роль животного транса в социальной истории нельзя. Я уже упоминал о Поршневе, который выдвинул идею о решающем влиянии каннибализма на очеловечивание обезьяны. Есть и другая, не менее яркая гипотеза – о решающем влиянии на становление разума трансовых состояний. Эту идею впервые выдвинул выпускник калифорнийского университета этноботаник Теренс Кемп Маккенна. Как отмечается в предисловии к его книге «Пища богов», для подтверждения своей гипотезы «Маккенна привлекает обширный по охвату материал из антропологии, истории древнейших культур, ботаники, психологии, психофармакологии, культурологии и многих других областей знания».

Действительно, нет ни одной человеческой общности, которая бы не практиковала те или иные психоактивные вещества. Грибы, конопля, мак, чайный лист, кофе, кактусы, алкоголь… Люди вечно искали и находили то, что меняло их сознание.

Впрочем, по данной теме и старик Поршнев не подвел. Изучая становление человека, он, наряду с каннибализмом, уделял много внимания суггестии, которая, по его мнению, тоже сыграла громадную роль в происхождении речи и разума. Суггестия – это внушение. Оно может осуществляться с помощью текста, который мы слышим или читаем. Например, словесное внушение под гипнозом, то есть в измененном состоянии сознания, – это суггестия. Когда мы читаем и перед нашим мысленным взором проносятся цветные картинки, встающие за равнодушным частоколом черно-белых букв, мы тоже находимся в состоянии измененного сознания. Даже когда в беседе мы настроились на собеседника, стараясь его понять, мы опять-таки находимся под его внушением. По Поршневу, речь есть способ торможения и возбуждения коры головного мозга того, к кому эта самая речь обращена. Но ровно для того же служат и психоактивные вещества!

Причем не всегда эти самые галлюциногенные вещества употреблялись людьми сознательно. Что ничуть не мешало этому употреблению влиять на историю. Возьмем, например, Средневековье с его ужасами.

Что для нас Средние века? Полыхающие костры инквизиции и массовая истеричная охота на ведьм; одержимость; судебные процессы против животных, на которых судили кошек и петухов; психические эпидемии, охватывающие целые районы; безумия флагеллантов, которые стадами бродили по Европе, бичуя себя кнутами; периодические вспышки каннибализма (не каждый раз обусловленные только лишь голодом), после которых в европейской фольклористике остались сказки о людоедах… Такое ощущение, что люди огромными массами сходили с ума.

Есть мнение, что причиной тому было отравление спорыньей – грибком, паразитирующим на зернах ржи. Если рожь массово поражалась этим грибком, от отравления спорыньей столь же массово поражались и люди. В иные годы спорынья уносила не меньше жизней, чем в другие годы чума, причем с весьма неприятными симптомами – судороги, корчи, сильные боли в результате спазматического сокращения мускулатуры конечностей с дальнейшей гангреной из-за пережатия сосудов и непоступления в конечности крови. Ноги и руки просто чернели и отваливались.

Однако спорынья не только растительный яд, но и мощный галлюциноген. Как известно, именно из алкалоидов спорыньи был синтезирован знаменитый ЛСД – диэтиламид лизергиновой кислоты, вызывающий яркие продолжительные галлюцинации. Соответственно, смертельные отравления убивали, а несмертельные приводили к галлюцинациям и злобному буйству. Если же учесть, что содержащиеся в зараженном хлебе галлюциногены являются антагонистами серотонина, многое становится понятным – и агрессивное поведение, и тяга к человечине (кстати, один из описанных симптомов отравления спорыньей – постоянный лютый голод).

Остается объяснить только религиозный характер бреда и охоту на ведьм, но это сделать как раз не сложно. Дело в том, что характер галлюцинаций задается основным потоком жизни, в котором существуют люди. А поскольку жизнь средневекового человека была наполнена религией по самый край, в болезненном бреду ему мерещились бесы, дьявол, ведьмы и прочие враги рода человеческого.

В этой связи любопытно описание первооткрывателя ЛСД – швейцарского химика Альберта Хофмана, который проводил с этим веществом эксперименты на себе. Хофман европеец, выросший в христианской традиции, соответственно обратите внимание на характер его бреда: «Окружающий меня мир теперь еще более ужасающе преобразился… Женщина возле двери, которую я с трудом узнал, принесла мне молока – на протяжении вечера я выпил два литра. Это больше не была фрау Р., а скорее злая, коварная ведьма… Какой-то демон вселился в меня, завладел моим телом, разумом и душой».