Практическая антропология

В дальнейшем, то есть после истечения двухлетнего возраста, когда ребенок становится больше похож на настоящего человека, включаются более сильные тормозные механизмы, и смертность детей от руки неродного самца резко падает.

Самцы воспринимают детенышей совсем не так, как самки. У матери биохимическая фабрика любви запускается в момент рождения, и она начинает любить все, что выродила, автоматически. Самец не рожает. Не вынашивает. И вообще может подзабыть, что когда-то развлекался с этой самкой. Поэтому многие мужчины вообще не воспринимают младенца как человека. Для них это бессмысленно орущий кусок плоти, работающий на инстинктах. Контакт между отцом и чадом начинает налаживаться только к тому моменту, когда с чадом уже можно о чем-то более-менее осмысленно поговорить. Если же он еще ничего не соображает, а только сосет сиську, писает и какает, то о чем тут вообще говорить? И с кем?

Любовь отца к ребенку в корне отличается от автоматической материнской. Если материнская любовь безусловна, то отцовская во многом условна. Мать любит потому что, а отец за что-то. Хорошо учишься, имеешь успехи в спортивной секции – получаешь заслуженную порцию отцовской любви и похвалы. Именно поэтому мужчины так часто уходят из семьи, если женщина рожает дауна. Животной женской любви к этому несчастному созданию мужчина не испытывает, а подсознательно и сознательно воспринимает его как неудачу. Но задача самца – побольше распылить своих генов и передать их в будущее. Убогий же ребенок часто закрывает для женщины желание рожать дальше: он отнимает больше времени, чем нормальный, женщина боится – а вдруг опять?.. И самец уходит к другой, будучи не в силах вынести эту катастрофу. Тяжесть его существования с этим ребенком не компенсируется животной любовью, которая есть у матери.

Вот вам классическая история времен Древнего Рима. Полководец Тит Манлий во время войны римлян с латинами запретил своим частям вступать в бой с противником без приказа. И надо ж было такому случиться, что кавалерийский отряд, которым командовал сын Тита Манлия, ввязался в бой со сторожевым дозором латинов. И вышел из этой стычки победителем. Узнав об этом, полководец приказал казнить сына – за нарушение приказа.

Это поступок отца. Вы можете себе представить, чтобы так поступила мать?.. Вот в этом и состоит разница. Отец любит головой, мать – сердцем.

Теперь переходим к ответу на следующий вопрос – а для чего человек является гиперсексуальным животным? К чему эта постоянная тревожность и перманентные мысли: а вот кому бы вдуть? Не лучше ли освободить время, чтобы подумать о высоком – рассчитать траекторию космического аппарата, например? И какую роль вообще имеет гиперсексуальность вида для его «очеловечивания»?

У собак течка бывает дважды в год. Все остальное время они асексуальны. Птицы размножаются раз в год. Все остальное время они асексуальны. У китов три овуляции за два года. Все остальное время у них нет проблем… У человеческих же самок овуляция происходит каждый месяц! Причем ни по каким внешним признакам об этом узнать нельзя, что, вообще-то говоря, странно, потому как у всех других зверей период овуляции сопровождается яркими внешними проявлениями. Собаки, например, чуют запах овулирующей самки за километры. У существ с менее развитым обонянием, но с более развитым зрением, самки, готовые к оплодотворению, подают самцам визуальные сигналы. Например, у самок приматов набухают и заметно увеличиваются молочные железы, сигнализируя о том, что они готовы к спариванию. У человеческих же самок молочные железы всегда в «боевом положении» и сигнализируют о постоянной готовности к скрещиванию. Или, что то же самое, период, когда самка действительно может забеременеть, скрыт и от самца, и от нее самой.

Почему?

Наша постоянная готовность к спариванию настолько ярко выделяет нас из всего прочего животного мира, что нуждается в объяснении. Она пронизывает буквально всю человеческую культуру, которая едва ли не полностью посвящена отношениям самки и самца, желающего ее покрыть. И это вполне естественно: у гиперсексуального животного, которое может и готово заниматься сексом постоянно, а не раз-два в год, сексуальность самым естественным образом отделяется от репродуктивной функции и становится самостоятельной ценностью – как игровой, так и экономической.