Практическая демонология

— Томми, успокойся, — я накрыла раздухарившегося беса ладонью, видя, как неприятна Киршину эта правда, преподнесённая в довольно грубой форме. — Господин Киршин просто не владеет всей информацией, поэтому и нервничает. И, наверное, у него выдался не самый простой день, иначе бы он сначала спросил у меня, почему я поступила именно так, а не иначе, а не начал с необоснованных обвинений. Верно, господин Киршин?

Мои слова звучали не менее оскорбительно, но при этом давали шанс выстроить вменяемый диалог. Если ему это надо, конечно же.

Ваш ход, господин Киршин.

— Вы правы, мисс Дарх, — улыбка начальника намного больше напоминала оскал, а тон оставлял желать лучшего. — Я полдня убил на то, чтобы вписать в бюджет на предстоящий год кое-какие дополнительные расходы и объяснить этим тупоголовым идиотам из военного ведомства, что не отдам им потрошить гончую. Потому что нашёл самого лучшего специалиста в стране, который не только наладит контакт с самкой, но и в правильном ключе воспитает её щенков. И что я вижу по возвращении?!

— И что вы видите по возвращении? — поддержала я очень интересующую меня тему, желая здесь и сейчас узнать, какая тварь за мной следила, потому что сама я никого поблизости не учуяла.

— Как мой лучший специалист совершает крайне… — Киршин медленно выдохнул и явно заменил так и не сказанное обидное слово другим, более нейтральным, — странный поступок за другим. Естественно, я расстроился!

Что ж, буду знать, как выглядит его «расстройство».

— Я желаю видеть причину вашего расстройства, — заявила я нагло. — И пока не увижу, ничего объяснять не буду.

— Наглеете, мисс Дарх… — прошипел начальник, но катнул в мою сторону небольшой артефакт-пластинку очень знакомого предназначения. — Ознакомляйтесь.

Чтобы взять артефакт в руки, пришлось подойти к столу, но я не поленилась встать, а затем вернуться на место. Активировала пластинку обычным нажатием пальца на выемку и передо мной развернулась уменьшенная в десятки раз движущаяся картинка того, что сегодня происходило возле клетки призрачной гончей. Можно было ускорять просмотр, что я и сделала, отметив, что всё было в точности так и ничего другого. Заодно прикинула, откуда велось наблюдение и раздражённо поморщилась. Метров пять влево и около трёх метров над землёй. Как раз там стоял фонарный столб. Видимо, не только фонарный. Опять эти военные разработки! Как же я не подумала, что в таком важном месте это неизбежно?

Но Киршин! Хорош, начальничек! Вообще-то за несогласованное наблюдение на рабочем месте можно и в суд подать!

Кажется, он понял ход моих мыслей, потому что заговорил первым.

— Усиленное наблюдение в зверинце согласованно с вышестоящим руководством и прописано в договоре. Мы обязаны знать обо всём, что происходит на объекте повышенного класса опасности.

Жаль признавать, но он прав. В договоре это было, но прописано немного иными словами, которые можно трактовать многими способами, в том числе и предъявленным. Я задумалась о том, что придётся всё-таки немного открыться начальнику, иначе он действительно не поймёт моей уверенности в том, как я действую. Потому что тому, что я знаю, в наших академиях не учат.

Вошла миссис Хрипкинс и, деловито цокая каблучками, внесла на подносе кружку с ароматно дымящимся кофе и тарелочку с крохотными рогаликами, щедро посыпанными сахаром. В отличие от меня, равнодушно проследившей путь секретарши до стола начальника и обратно, Томми едва не порвал своими коготками мне блузку, начав чересчур активно перебирать лапками.

— Может, всё-таки будете, — неожиданно повторил своё предложение Киршин, кивая на угощение.

— Нет, спасибо. Предпочитаю не перебивать аппетит перед ужином, — спокойно отказалась я, а для некоторых нетерпеливых с нажимом добавила: — На ужин у нас шоколадный пудинг.

Когда хотел, Томми был очень понятливым, поэтому лишь тяжко вздохнул и успокоился. Даже отвернулся, чтобы не смущать свой бездонный желудок манящими видами выпечки.

Понятливым оказался и Киршин, потому что первым делом взглянул на часы (между стеллажами у него стояли красивые резные ходики), чуть поморщился, в два счёта расправился с рогаликами и кофе, после чего сложил руки на столе перед собой и выжидающе уставился на меня.

— Господин Киршин, скажите, могу я просить вас о неразглашении некоторой личной информации?

— Всё зависит от самой информации, — тщательно подбирая слова, проговорил начальник, не сводя с меня пристального взгляда.

— Она не касается безопасности страны и мира в целом, не затрагивает государственных интересов и не несёт в себе опасности для вас или вашего ведомства. Но в то же время, она может нанести вред мне и моей семье, если об этом узнают посторонние, заинтересованные в корысти и разжигании различного рода конфликтов, — ответила я туманно, но в то же время достаточно развёрнуто, чтобы Киршин смог принять решение. — Именно от неё зависит, смогу ли я убедить вас в своей компетентности.

Сразу отвечать полудемон не спешил. Что-то прикидывал в уме, бросая на меня пытливые взгляды, что-то решал и наконец кивнул.