Практическая фейрилогия (СИ)

Первым, что я почувствовала, переместившись, был холод. Поежившись, я обхватила плечи руками и, выдохнув, увидела облачко пара. Как же здесь холодно… и не так холодно, как снаружи, а иначе — здесь холод застоявшийся… мертвый.

Падрайг жестом указал мне следовать за ним. Оглядываясь, я последовала за ним. Ни стен, ни потолков не обнаружилось, только лился откуда-то мутно-молочный свет.

— Где мы? — спросила я.

— Что тебе ответить? Для кого-то это место силы, для кого-то место упокоения…

— А можно конкретнее?

— Идем, друидесса. Скоро ты все поймешь.

Эльф остановился, рядом с ним я разглядела смутные очертания чего-то.

— Посмотри.

Я подошла ближе.

Это была глыба льда… а подо льдом была эльфийка; ее выдали острые ушки. Она стояла с поднятыми руками, словно закрывалась от чего-то, красивое лицо было искажено страхом. Хоть бедняжка и была заключена в грубую глыбу льда, но под ним еще цвела жизнью: золотилась гладкая кожа, волосы отливали синим, синие глаза сверкали, алели приоткрытые губы… Казалось, лед сковал эльфийку всего на мгновение, и она вот-вот зашевелится, чтобы закрыть лицо руками, сжаться…

— Она жива? — шепнула я.

— Ни жива, ни мертва, — ответил Падрайг. — Король питает слабость к красавицам, но вот беда: быстро пресыщается. Какое-то время он одаривает избранницу ласками, благами, страстно любит, но как только теряет к ней интерес, избавляется, чтобы снова стать свободным для любви, чтобы найти новую. Предыдущая пассия остается здесь, навечно заключенная в глыбе льда. Король иногда приходит сюда; он называет это место «Садом красоты». Все женщины, когда-либо принадлежавшие ему, остаются здесь, как напоминание.

Падрайг прошел дальше, к следующей фигуре. Это тоже была эльфийка, рыжеволосая красавица. В отличие от черноволосой, она стояла прямо, и лицо ее казалось растерянным.

— Если женщины быстро надоедают королю, почему он не отпускает их? Зачем морозит? — спросила я.

— Такой у него принцип: он никогда не отпускает своих женщин. Здесь не только эльфийки: есть даже сидхе, и человеческие женщины, те глупышки, что сами пришли к нему, и которых привели в холмы, как дар.

Падрайг шел от одной глыбы к другой. Я шла за ним, потерянная, растерянная, ужасающаяся. Поначалу я считала глыбы, запоминала каждую красавицу, но вскоре сбилась со счету, и застывшие лица женщин слились в одно лицо.

— Сколько же их здесь, Падрайг?

— Много, — ответил он. — Видишь, чем кончается любовь Элидира?

— Вижу.

— Я показал тебе запретное место не просто так. Король увлекся тобой, Магари. Если в твоей голове есть хотя бы крупица ума, ты должна будешь отказать ему.

— Уже отказала.

— А что король? — напряженно просил эльф.

— Уверил, что добьется меня.

Падрайг выругался; жаль, очень быстро, и я не смогла запомнить ругательство.

— Не переживай так, маг, я не собираюсь пополнять эту коллекцию красавиц. Ты ведь для этого меня сюда привел? Убедить, что нельзя верить королевским уверениям в любви? Так знай, что я и не хотела становиться его женщиной и оставаться в Файдкамене.

— Раз так, поговорим начистоту. Я хочу, чтобы ты покинула Файдкамен раньше срока. Это всем будет на руку и поможет избежать проблем.

— Холм-то я покину, но портал в мой мир откроется точно в назначенное время, и не раньше.

— Я создам новый портал. Это незаконно, но нам сейчас не до законов. Клянусь, ты окажешься в своем мире в целости и сохранности. Все, чего я хочу — избавить двор от тебя.

— А я, пожалуй, избавлюсь от тебя, Падрайг, — раздался звучныйголос.

Мы развернулись и увидели Элидира.

Глава 29

Как ни странно, король рассерженным не выглядел. Сидхе сложил руки на груди и смотрел на нас с ласковым укором — как же так, милые мои?

Я онемела от неожиданности и испуга, то же самое случилось с магом.

— Что же вы так побледнели, господа заговорщики? — весело произнес король.

— Мой король, — выдавил Падрайг, — о, мой король… я хотел, как лучше…

— Правда?

— Друидессе опасно здесь находиться, и нам опасно ее присутствие. Грядут перемены, но для нас они опасны.

— Повторя-я-яешься, Падрайг, — укоризненно протянул Элидир. — Три раза про опасность упомянул. Куда девалась присущая твоей речи выразительность?

— Друидесса должна уйти, — сдавленно сказал Падрайг. — Иначе случится кошмар, беда, катастрофа…

— Так лучше, но все равно ты изъясняешься сегодня на редкость бледно, я разочарован, — улыбнулся сидхе, и медленно пошел ко мне.

Я осталась на месте не потому, что у меня бог весь какая сила духа, а потому что от страха ноги будто пустили корни в пол. Элидир обошел меня, замершую, полюбовался, будто я еще один экспонат в этом Саду красоты, и, встав рядом, сказал:

— Ах, Падрайг, Падрайг… Разве это прелестное создание может быть опасно для божественных сидхе?

— Может, — кивнул маг.

— Возможно, для других, но не для меня. Так, Магари?

Я издала неопределенный звук, и Элидир рассмеялся. Его холодно-веселый смех разнесся по Саду, и мне почудился призрачный звон, а затем и хруст, прямо рядом со мной. Обернувшись, я увидела, как на моих глазах обрастает льдом ближайшая глыба с заключенной в ней красавицей.