Практическая работа по обитателям болота

– Вернемся к нашим делам, – ласково улыбнулась я. – Почему ты не ищешь мою мать?

– Ищу, – не дрогнул Феликс. – Я отдал распоряжения, сам носиться не буду, понимаешь же.

– И что, никаких новых вестей? – съехидничала я, подскочив с дивана, рванула к столу, чтобы хлопком опустить ладони на него и, подавшись вперед, прошипеть: – И еще, милый мой, почему я не придавала этому значения?! Почему не видела очевидного?! Почему ты казался идеальным?

Он был таким отвратительно-спокойным, невозмутимым, что хотелось хоть как-то разрушить эту броню! И еще очень родным. Невзирая на то, что сейчас иной. Но… красивый – так и хотелось запустить руки в зеленые волосы, сначала дернуть как следует, чтобы он зашипел от боли, затем пригладить, скользнуть руками на шею, нажать на любимое местечко, насладиться тем, как у него потемнеют глаза…

– Идеальный? А может, я такой и есть? – рассмеялся этот… и вдруг подался вперед, перехватывая мои руки, страстно, жгуче целуя, почти сразу отстраняясь, но руки не отпуская. – Милая, я такой, каким ты хотела меня видеть. Настоящего, без прикрас, ты боялась и не принимала. Потому я стал другим. Все для тебя!

– Сволочь, – рыкнула я.

– Разумеется, – спокойно согласился с этими нелестными выводами Феликс. – Скажу больше – для тебя, милая, это не новость. Хотя я понимаю причину твоего недовольства.

Он стоял, опираясь спиной о каминную полку, скрестил руки на груди и невозмутимо глядел на меня. От недавней вспышки не осталось и следа.

– Недовольство? Ты называешь мою боль недовольством? – тихо переспросила я. Вместо ярости и злости на выгоревшую душу опускалось отрешенное спокойствие.

Кик наклонил голову, уже с тревогой глядя мне в глаза.

– Юль… тебе не кажется, что драматизм в данном случае явно лишний?

– Кик… а тебе не кажется, что поступать настолько подло, а потом удивляться реакции – это несколько странно?

– Подло?! – в голубом взгляде риалана появилось раздражение. – Я поступил подло? Позволь узнать, в чем же именно? В том, что успокоил тебя и сделал все, чтобы ты начала наконец жить нормальной, полной жизнью? Ты вспомни себя раньше! Перепуганная, закованная в свои страхи, комплексы и странные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Ты просто не отпустила бы себя! Не позволила бы мне…

– Феликс, ты себя слышишь? – перебила кикимора и, шагнув вперед, ткнула указательным пальцем в расстегнутый ворот рубашки, сквозь который виднелась верхняя часть груди. – Я, я, я, мне, мне! Хочу напомнить, что я так жила два года в своем мире! И давно смирилась с внутренним состоянием. Оно мешало тебе! Но сейчас дело даже не в том, что ты стараешься выставить свои потребности моими. А в том, что на пути к облегчению своей жизни ты не подумал, какие важные воспоминания и переживания убираешь из моей. Мама – это важно!

Он внезапно подался вперед, обхватывая меня одной рукой за талию и притягивая ближе к себе, а второй сжав мою ладонь, лежащую на его груди.

– Юль… – Кик наклонился так близко, что почти касался моего носа своим. – Юль… я все понимаю. Вернее, буду честен, я ни черта не понимаю, но стараюсь. Меня воспитывала Мерилин, потому мне сложно так сразу осознать всю глубину твоего возмущения. Сейчас я просто не знаю, что тебе сказать и как оправдаться… дай мне время. Немного. Я слышал, что в некоторых парах во время ссор берут паузу и уже потом возвращаются к болезненной теме, если она к тому времени не перестала быть важной.

– Да, такое бывает, – спустя несколько секунд кивнула я. – Ты хочешь паузу?

– Хочу. – Феликс обхватил меня обеими руками и крепко прижал, зарывшись лицом в волосы. – А сейчас… сейчас я прошу прощения. Прости меня, Юлька, а?..

Я стояла в кольце таких дорогих и любимых рук, дышала запахом самого любимого на свете мужчины и ощущала, как становится легче.

Мы ничего не решили, ничего не поняли… но мы хотим.

Он хочет.

Наверное, это правильно?

Ох, как же он думает, а? Я дорого бы дала за то, чтобы узнать, какими странными лабиринтами ходят его мысли.

– Да что у тебя в голове вообще?.. – пробормотала я спустя несколько секунд, признавая свое фиаско.

– Ты, – одним коротким словом обезоружил меня кикимор. – В моей голове ты. Это непривычно, и я пока не понимаю, как с тобой себя вести. Но я научусь.

Взгляд глаза в глаза, и я… растворяюсь в нем.

Феликс подался вперед и накрыл мои губы неожиданно страстным поцелуем. Сильно укусил за нижнюю, до металлического привкуса крови, до моего удивленного выдоха… а потом… Потом все смешалось, меня дернули вперед, затаскивая на стол, разворачивая к себе, скользя руками по телу, которое предательски выгибалось.

На пол посыпалось все, что стремительно и нетерпеливо смахнул риалан. Он опрокинул меня на гладкую поверхность, накрывая собой, целуя так, что я забывала про все на свете.

– Никакая другая, – вдруг выдохнул он на миг, отрываясь от моих губ. – Зачем мне другая, если есть ты?

– Любой нужен, – выдохнула, торопливо целуя его в ответ.

Безумие страсти длилось недолго.