Практическая уфология

Кое-какие тонкости общения с военными ему преподали товарищи из гаража, обнаружив полную наивность в данном вопросе. Придурочный центурион, как минимум, мог лишить двухмесячного заработка. А жаловаться не возбранялось. Потом. И в случае отказа вышестоящим офицером изменить меру наказания прошение возвращалось по инстанции, и прежний начальник мог запросто добавить, чтобы не кляузничал.

Рысцой Игорь добежал до прибывших, столпившихся у колодца солдат, с обычным для них гоготом по всякому дурацкому поводу обливающих друг друга водой. Натурально сцена из кинофильма о вошедших в деревню немцах. Серо-зелёная форма с большими карманами на груди и боках, рукава закатаны, сапоги из отличной кожи, не чета привычному ширпотребу у новобранцев. Юфть? Кажется, так называлась.

Их было с полсотни, всем уже за тридцать, некоторым крепко. Слово «ветераны» прозвучало не зря. Они свой контракт десятилетний отбарабанили, а иные как бы не по два раза. Им должны были неплохо платить, тем более практически у всех медали. И карабины 81-й модели. А у пары – с оптическим прицелом. Игорь и не знал, что такое бывает. А мог бы догадаться.

– Господин старший вандарий, – обратился он к первому попавшемуся в звании, – не подскажете, где ваш центурион?

Не так уж сложно запомнить знаки различия. Погон не существовало, всё на рукавах. Полоски означали годы службы, после пяти лет узкие заменялись широкой. Звание тоже на рукаве, но другом. У стратиота вообще ничего. Простому сержанту нашивается странный жёлтый овал, как объяснили, плод оливы. В званиях выше добавляется их количество. Для офицеров – уже лист оливы с увеличивающимся числом. Ну и плюс рода войск на петлицах. Пехота имела перекрещенные стилизованные винтовки. Техники носили разводной ключ с отвёрткой. Они могли себе позволить некоторые вольности при общении, будучи по положению выше любого солдата. Достаточно простая и логичная система.

– Зачем тебе Элур?

Говорящее прозвище означало проныра или нечто вроде этого. Без настоящего словаря приходилось самому изобретать подходящий эпитет. Так называли Астрика за умение достать любую вещь, а также найти оправдание для всякого поступка.

– Мой офицер… – Игорь проглотил готовое сорваться неприличное определение, – направил нас с машиной для транспортной поддержки.

«Что бы это ни означало», – хотел добавить Игорь, но промолчал. Сознательно в точности повторил фразу.

– Клеопа! – завопил вандарий, аж уши заложило.

– Чего? – недовольно спросил щуплый мужичонка, высовываясь из-за дома.

– Твой коняга пришёл, – с жеребячьим ржанием сообщил тот.

Человек помахал рукой, и Игорь подошёл. У него были артиллерийские петлицы, а звание то же, что и у предыдущего собеседника.

– Механик-водитель?

– Третий ранг. – То есть соответствует обычному вандарию и ниже по званию, что и так читается по нашивкам, но Игорь в обычном комбинезоне, и колёса на шевроне не увидеть, поэтому, показывая приветствие на местный лад – «рот фронт», он представился: – Ингвар Тауврус.

– Деметрий Клеопа.

– Ух ты! – невольно воскликнул Игорь, обнаружив артиллерию, с трудом задавив желание захохотать.

Будь кто получше разбирающийся в старом оружии, непременно порадовал бы отличиями от классического «максима», хотя даже Игорю было известно о нескольких калибрах и модернизациях. Но прежде в реальности сталкиваться не доводилось. Не считать же посещение со школьной экскурсией в детстве какого-то музея с тачанкой. Трогать не дали, вдруг вообще стоял муляж?

– Да, – гордо согласился Деметрий, – многозарядная аркбалиста. Лупит винтовочными патронами.

Это чудо техники закреплено на перекошенном орудийном лафете с огромными деревянными колёсами. Ещё имелся велосипедный стульчик для стрелка и маленькая скамеечка для подающего патроны. Всё уже привинчено. Садись и стреляй. Да, против кочевых киргизов, или как здешние называются, мощное оружие. В бывшей Родезии, как раз в XIX веке, ценой пары десятков жизней благодаря «максимам» буры покрошили местные воинственные племена и заняли территорию в четыреста тысяч квадратных километров. Это чуток меньше десяти московских областей. Вот так почитаешь в Интернете блогеров, а потом нечто всплывёт крайне уместно. Одна беда: поделиться, показав глубокий ум, не с кем. Слова «Родезия» и «пулемёт Максима» крайне неуместны.

– Какой ишак сделал крепления из этого паршивого металла? – поразился Игорь, глядя на лопнувший болт. О материале колёс и вовсе не стоило шуметь. По нормальным дорогам при буксировке, вероятно, и сошло бы, но в здешних местах, по даже не особо крутым подъёмам, разбили моментально в хлам. – Судить надо за такую халтуру.

– Может, и до этого дойдёт, – поддержал Деметрий. – Мы несём vindicatio.

И это было вовсе не vindex – защита, как показалось первоначально на слух, а мщение или наказание. Каратели?

– У тебя машина на три тонны? – спросил внезапно появившийся центурион в майке и с подтяжками.

В отличие от привычных офицеров кроме револьвера в кобуре на поясе он имел в руках и карабин. Держал с уверенностью человека, привыкшего к инструменту и не замечающего его.