Практическая веданта

Попробуйте думать о себе, как о душе, как о чем-то, не имеющем тела. Вы увидите, что это почти невозможно; но те немногие, которым это удается, знают, что в то время, когда их я представляется им как душа, у них не бывает никакой идеи о теле. Вы, может быть, встречали людей, находившихся под влиянием гипноза или, вследствие истерии, в особенном состоянии сознания. Из их рассказов о том, что они испытывали, вы могли видеть, что в то время, когда они воспринимали что-нибудь внутреннее, внешнее для них исчезало. Это показывает, что все, что существует, одно; что одно проявляется в разных формах и что отношение всех этих различных форм друг к Другу то же, что между причиной и следствием. Отношение между причиной и следствием то, что причина становится следствием, следствие причиной и т.д. Причина как бы исчезает, и на ее месте остается следствие. Если душа ― причина тела, то душа как бы исчезает на некоторое время, и остается тело, а когда тело исчезает ― остается душа. Эта теория давала бы буддистам удобные аргументы против допущения дуалистами тела и души, так как она опровергает положение дуализма, показывая, что субстанция и качество ― одно и то же, принимающее только различные формы.

Мы видели также, что идея о неизменяемости может относиться только к целому, но никоим образом не к части. Понятие о части вытекает из понятия об изменении и движении. Что-нибудь ограниченное мы можем понимать и знать потому, что оно изменяемо; целое же должно быть неизменяемо, потому что кроме него нет ничего другого, а изменение может быть только по отношению к чему-нибудь, что сравнительно постоянно, или неизменно.

Итак, согласно Адвайте, идея о мировой душе, ― всеобщей, неизменяемой и бессмертной, ― может быть вполне доказана. Затруднение может быть только относительно частной (души). Что же остается от старых дуалистических теорий, через которые все мы должны были пройти и которые имели над нами такую власть, ― от теорий о маленьких отдельных индивидуальных душах? Мы знаем теперь, что мы бессмертны в целом, но беда в том, что нам хотелось бы быть бессмертными в отдельности. Мы видели, что мы бесконечны и что в именно этом и состоит наша индивидуальность. Но мы так сильно желаем сделать индивидуальными наши маленькие души. Чем же они становятся, когда ежедневный опыт нам показывает, что эти маленькие души индивидуальны, но с оговоркою, что они ― индивидуальности постоянно растущие. Они те же и не те же. Вчерашний я тот же, что и сегодняшний я, и в то же время не тот; в нем что-то изменилось. Освобождаясь от дуалистического понятия, что среди всех этих изменений проходит нить тождества, и принимая самые новейшие понятия, например, понятия об эволюции, мы находим, что наше тождество, ― то, что мы считаем неизменным, ― постоянно изменяется, постоянно увеличивается.

Если верно, что человек представляет собою эволюцию моллюска, то индивидуальность моллюска должна быть та же, что и индивидуальность человека, только она стала значительно больше. От моллюска до человека было постоянное увеличение до состояния бесконечности. Поэтому отдельная душа может быть названа индивидуальностью, постоянно развертывающейся в направлении к бесконечности. Совершенной индивидуальностью она станет только тогда, когда сделается бесконечной; по эту же сторону бесконечности она ― индивидуальность постоянно изменяющаяся, растущая.

Адваистические системы Веданты имеют особенное стремление согласоваться с предыдущими системами. В них проводится та же идея, которую в новейшее время вы называете теорией эволюции, т.е., что все мало-помалу растет. При таком взгляде не трудно примирить все предыдущие системы, не отвергая ни одной из их идей. Ошибка Буддистов заключалась в том, что они не имели понятия об этом постоянно увеличивающемся росте, и потому никогда даже не пытались примирить с идеалом предшествовавшие шаги. Они просто отбрасывали их, как бесполезные и даже вредные. Вы увидите, что такая склонность в деле религии в высшей степени опасна. Человек приходит к новой лучшей идее и, оглядываясь на все те, что отбросил, сразу решает, что они были не нужны и вредны. Он никогда не подумает, что как бы они ни казались теперь, с современной точки зрения, незрелыми и грубыми, когда-то они были очень полезны и даже необходимы ему, для достижения его настоящего состояния, и что каждый из нас должен расти подобным же образом, жить с такими идеями, извлекать из них возможную для себя пользу и с помощью их достигать высшего состояния. Поэтому Адвайтист смотрит благосклонно на самые старые теории, на дуализм и все ему предшествовавшее. Он относится к ним не в покровительственном тоне, но с убеждением, что все они были верны, все представляли собой проявления одной и той же истины и все должны придти к тому же заключению, к какому пришла и сама Адвайта.