Практические занятия по русской литературе XIX века

Это не философское раздумье, а гениальное провидение будущего. В стихах Пушкина, относящихся к трагическому периоду жизни, к последним ее месяцам, не могло быть той философской сосредоточенности, какую мы чувствуем в стихотворении «…Вновь я посетил». «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» — пророчество поэта, выраженное в чеканных поэтических формулах.

Стихотворение «Была пора: наш праздник молодой…»

(19 октября 1836 г.), посвященное двадцатипятилетию лицея, написано за три месяца до гибели Пушкина. Оно не было закончено поэтом. Пушкин читал эти стихи на празднике, но дочитать его товарищам не смог. Он разрыдался. В стихотворении имеются почти те же слова и мысли, что и во «…Вновь я посетил»: «…Недаром — нет! — промчалось четверть века! Не сетуйте: таков судьбы закон; Вращается весь мир вкруг человека, — Ужель один недвижим будет он?» Однако о неумолимости закона времени здесь говорится с болью и горечью: «Прошли года чредою незаметной. И как они переменили нас!»

Это стихотворение следует сравнивать не с окончательным текстом «…Вновь я посетил», а с его черновыми вариантами, в которых не было примиренности. И в михайловских черновиках, и в стихах о лицейской годовщине поэт вспоминает о различных моментах своей жизни. Но здесь он говорит и о друзьях, которые шли с ним рядом и пережили те же события времени, те же исторические потрясения.

В заключение следует назвать новые работы, посвященные стихотворению «…Вновь я посетил». Н. Л.Степанов выразил идею стихотворения «…Вновь я посетил», его философский смысл. Пушкин, пишет он, раскрыл основную мысль стихотворения в заключительных словах его: «Это идея вечного обновления природы, идея бессмертия, понятая в ее материалистическом смысле. Материя не исчезает, явления природы и человек, как часть ее, бессмертны, так как в природе все диалектически изменяется: на смену старому вырастает новое. Эта философская идея выражена Пушкиным в образе неизменно обновляющегося леса» [279]. Свой содержательный анализ стихотворения «…Вновь я посетил» В. Г. Маранцман начинает сравнением со стихотворением «Брожу ли я вдоль улиц шумных» (1829). Автор рассматривает оба произведения в свете значения финала, «который заново открывает нам все увиденное и заставляет, мысленно вернувшись к началу, охватить общим взглядом сюжет» [280]. В стихотворении 1829 г. умиротворение дается только в финале, где сказано о том, что жизнь в целом не подвластна смерти, что она «не прекратнма» [281]. В финале стихотворения «…Вновь я посетил» тоже «звучит энергия и радость», но «это не только радость вечного обновления жизни, но и признание того, что человек не исчезает бесследно» [282]. Природа и человек возро'ждаются в жизни следующих поколений: и зеленая семья сосен, и внук поэта — наследники прошлого.

В анализе В. Г. Маранцмана проходит мысль о том, что человеческая память сохраняет в себе уходящее (нет няни, но память о ней живет). Память переживает смертного человека, и прощание с жизнью оборачивается встречей с будущим: «внук… «вспомянет» о поэте» [283]. Финал стихотворения «…Вновь я посетил» «утверждает беспредельность жизни, преодолевает трагедию смерти силой человеческой памяти, человеческой общности, подсказанной гармонией природы» [284].

Очень хорошо и верно о философской лирике Пушкина сказано в небольшой статье Е. А. Маймина «О философской лирике А. С. Пушкина»: «В своих стихах Пушкин не бывает отвлеченным. Его лирические пьесы и его поэтические идеи всегда возбуждены фактами конкретной действительности и никогда не порывает с ними связи. Это придает философской лирике Пушкина особенный характер и особенное очарование. Очарование земного, близкого, понятного и очень нужного. Всякому человеку — нужного» [285].

Стихотворение «…Вновь я посетил» Е. А. Маймин рассматривает в таком понимании философской лирики Пушкина: «В стихотворении удивительным образом сочетается простота и безыскусственность повествования, простота образного выражения и высокие, сдержанно торжественные в своем звучании мысли о жизни, о смерти, о вечном. Эта лирическая пьеса Пушкина не столько даже философская, сколько мудрая— и возвышенно–ясная в своей мудрости» [286].

2. О значении поэтической образности в лирике говорил еще Л. Толстой, по мнению которого искусство писать стихи заключается в умении находить точные образы.

Из опыта общения с действительностью, из особенностей характера поэта возникают мысли, идеи. Белинский писал, что ученые мыслят силлогизмами, а поэт — образами. Образ — это художественная мысль, которая является своеобразной формой познания мира. У нее существует своя оригинальная логика, свой особый принцип обобщения. Образное осмысление мира для стихов и для прозы в сущности одинаково.

Стихи по сравнению с прозой требуют экономии, «концентрации» изобразительных средств. Мышление поэта в образах здесь неотделимо от ритмизации, строфопостроения, рифмовки. Образность лирического стихотворения, ее особенности должны быть рассмотрены на конкретных примерах.