Практический буддизм. Том V. Простые шаги к глубокому опыту

В очень поэтичном фрагменте своих поучений Будда Шакьямуни спрашивает: «Кто создал в адских мирах эту почву из раскаленного железа с постоянными вспышками пламени? Был ли кузнец, который выковал это железо? Были ли дрова, чтобы поддерживать огонь в этой топке?» Нет, все это вызвано созреванием кармы, индивидуальным кармическим накоплением, которое создается из-за ошибочного взгляда – цепляния за иллюзию реальности «я» и «не я». Если мы хотим избавиться от страдания постоянных перерождений, мы должны посвятить себя практике и понять, хотя бы в какой-то степени, что природа ума – это пустота, ясность и беспрепятственное осознавание. Тогда мы сможем приблизиться к постижению истины о том, как переживаются явления в различных мирах сансары. Если мы не понимаем подлинной природы ума, то эту истину [иллюзорности сансары] действительно трудно осознать или понять, и мы продолжаем страдать от заблуждения концептуальной реальности.

У каждого есть тело, речь и ум, и существа безрассудно цепляются за эти три аспекта как за свое истинное «я». Если совершать негативные действия, то [их кармические результаты] созреют в одном из низших миров через врата тела, речи и ума. Если совершать добрые поступки, или создавать позитивные кармические тенденции, то следствие переживается через те же самые врата – мы обретем рождение в каком-нибудь из превосходных состояний трех высших миров. Точно так же, если практиковать Дхарму телом, речью и умом, можно узнать просветленную природу этих трех врат. Они связаны в сансаре, и они же освобождаются в Просветлении. Полностью понимая, что опыт, накопленный разными существами, неодинаков и нет единого, универсального пути их развития, Будда учил трем обширным подходам, называемым «Три яны». Его задачей было помочь ученикам открыть эти трое врат для Освобождения.

Если мы хотим построить трехэтажное здание, нам нужно начать с первого этажа, затем добавить второй – и потом третий, которым строительство завершится. Если мы хотим практиковать и понять весь смысл Дхармы, мы можем использовать Три колесницы – Хинаяну, Махаяну и Ваджраяну. Практикуя тибетскую буддийскую традицию, мы можем использовать средства всех трех ян.

Первая из них – Хинаяна, или Малая колесница, – учит нас контролировать свое поведение и проявление эмоций, требуя отказа, или ухода, от ошибочных, неправильных действий. Вредное поведение тела – это убийство, воровство и прочие способы причинения вреда другим – в частности, неправильное сексуальное поведение. Вредные действия речи – это сознательная ложь, а также слова, сеющие вражду, и т. д. Мы должны полностью отказаться от всего этого. Прекратив совершать вредные действия, мы можем выработать дисциплину в медитациях: одна из них по-тибетски называется шинэ (санскр. шаматха) – пребывание ума в покое, а вторая – лхагтонг (санскр. випашьяна) – это наблюдение за природой ума. Таким образом, главное правило Хинаяны – отказаться от всех вредных действий и поддерживать медитативное сосредоточение.

Вы, без сомнения, видели, что многие тибетские ламы носят бордовые и шафрановые одежды, подобные тем, какие когда-то носил Будда. Эти одежды – знак того, что ламы приняли особые обеты. Миряне, на которых лежит ответственность за их семьи, принимают другие обеты, налагающие меньше ограничений. По-тибетски эти правила называются геньен. Миряне могут принять три, четыре или пять обетов – в зависимости от обстоятельств и от того, что они желают соблюдать. Три основных обета подразумевают отказ от убийства, воровства и лжи. В дополнение к этому можно дать обещание не употреблять одурманивающих веществ или не причинять страданий посредством сексуальности. Новообращенные монахи и монахини соблюдают тридцать шесть обетов – в это число включены основные правила геньен. Следующий уровень – обеты полностью посвященного монаха или монахини. В этом списке несколько сотен позиций. Как обеты послушников, так и обеты полностью посвященных монахов основываются на хинаянском подходе к практике; человек, соблюдающий эти обеты, носит особую одежду, показывая тем самым свою принадлежность к монашеской общине.