Практический курс Григория Кваши. Структурный гороскоп

5. Если будет очень страшно, а критиковать начальство бывает очень страшно, то стоит вспомнить о чувстве юмора. Отточенный, как рапира, юмор Шута – это его спасительное оружие. Оно выручит всегда. Все стоит превращать в шутку. Шут пошутил, начальник посмеялся, глядишь, все и уладилось.

6. Смех – великий целитель. Люди готовы смеяться, для многих смех подобен наркотику. Стало быть, людей надо приучать к смеховой реакции. Одна шутка, другая, третья, глядишь, и подсели на смеховую иглу. Дальше достаточно будет просто войти в комнату, состроить какую-то рожицу, и уже все улыбаются, все смеются. В каждом коллективе найдется место для своего доморощенного Шута.

7. Будучи смешной фигурой, давая возможность другим людям посмеяться над собой, сам-то Шут должен помнить, что он великий интеллектуал. А быть интеллектуалом – дело непростое, надо много читать, надо многое знать, надо многому учиться, многое уметь. Но главное – это думать, думать, оттачивать свой интеллект до состояния острой бритвы.

8. Рапира, бритва… можно еще вилы вспомнить или косу. Все, что острое, годится для создания правильного имиджа Шута. Но кроме остроты, в этих понятиях чувствуется злое начало. Что ж, никто не обещал, что все клоуны остаются добряками. В Шуте, безусловно, должна быть злость, без злости не создать настоящую остроту, без злости не поддеть начальника, не разрушить гипсовые статуи дутых авторитетов. Однако злость Шута, если в ней самой нет пафоса и догматизма, быстро пройдет, не принеся никакого вреда ни самому Шуту, ни окружающим его людям. Злость Шута должна быть субстанцией саморазрушающейся. И разрушит ее все то же чувство юмора и самоирония.

9. Если же с чувством юмора и самоиронией проблемы, то злость Шута может развиваться бесконечно, превращая Шута в злодея вселенского масштаба. Так рождаются два запрета: нельзя быть начальником и нельзя терять чувство юмора. Если нарушить эти запреты, то Шут превратится в монстра. Пафосный обличитель – что может быть ужаснее?

10. Энергетическим почерком Шут напоминает Вождя. Тот же свет, та же суета. На самом же деле Шут фигура скорее грустная, чем веселая. В его иронии много мудрости, а мудрость всегда грустна. Чем интеллектуальнее Шут, тем печальнее его взгляд на мир. Шутовское ремесло построено на разрушении, а разрушение всегда грустное занятие. Отчего же смеются все остальные люди? Да оттого, что не смеяться нельзя – ведь Шут истинный профессионал смеха! Смеха, но не тупого гогота и примитивного ржания, идущих от избытка энергии.