Практичная русская идея

“Главное для меня — поиск истины. Меня влечет то, что еще никому не известно, то, что еще никем не открыто. Величайшая радость для меня состоит в том, чтобы узнать то, что до меня никто не знал… Я разделяю все основные идеи, лежащие в основе марксистской философии, и поэтому считаю себя марксистом. Но, принимая их, я одновременно разрабатываю эти идеи на основе нового фактического материала. Напомню, что В.И. Ленин в свое время писал: «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное: мы убеждены, напротив, что она положили только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни».[1]

“…марксизм для меня — это прежде всего философия, т. е. определенный метод научного исследования явлений мира вообще, общественных явлений в частности. Этот метод представляется мне наилучшим из всех суще­ствующих. Равного ему я не знаю. Он прекрасно работает и позволяет давать ответ на такие вопросы, с которыми не может сладить никакой другой метод” [2]

Научные результаты:

Теория исторического материализма и философия истории

   “Больше всего до сих пор я занимался разработкой проблем исторического материализма. Дело в том, что когда К. Маркс и Ф. Энгельс создавали материалистическое понимание истории, существовала теории лишь одно экономической системы — капиталистической. Конечно, названные мыслители принимали во внимание существование и иных, кроме капиталистической, экономик, но о них в то время мало что были известно. Поэтому их набросок теории исторического материализма отличался, если можно так выразиться, своеобразным «капитализмоцентризмом»: то, что было характерно в основном лишь капитализму, они нередко и принимали, и выдавали за общее, присущее всем способам производства. Я не просто детально изучил первобытную экономику, но и создал первую ее теорию. Много я занимался исследованием и других докапиталистических способов производства, что нашло выражение в моей работе «Введение о всемирную историю» (Вып. 1–3. М., 1997–2001). Это позволило мне в значительной мере избавить исторический материализм от «капитализмоцентризма». Именно последний, например, лежит в основу сведения К. Марксом и Ф. Энгельсом развития производительных сил общества к прогрессу техники производства. Мне удалось выявить еще два, кроме технологического, способа повышения уровня развития производительных сил общества: темпоральный и демографический. Первый, характерный для древнеполитарного общества, заключался в увеличении рабочего времени (человек должен был трудиться больше часов в день и больше дней в году), второй, присущий античному (рабовладельческому, серварному) обществу, — в увеличении доли производителей в составе населения общества. “[1]

     “ По-новому были разработаны в моих работах и многие другие проблемы философии истории. Но самым важным я считаю замену линейно-стадиальной интерпретации смены общественно-экономических формаций глобально–стадиальной.” [1]

История первобытности    

“В монографии «Возникновение человеческого общества» (1962) я, вероятно, впервые в науке показал, что становление человека (антропогенез) нельзя понять, не рассмотрев становление общества (социогенез), что антропогенез и социогенез представляют собой не два самостоятельных, хотя и тесно связанных процесса, а две стороны одного единого процесса — антропосоциогенеза.  Понимание единства антропогенеза и социогенеза помогло мне решить многие конкретные проблемы, в частности неандертальскую. Уже в книге «Как возникло человечество» был дан первоначальный набросок картины возникновения брака и семьи. Окончательно новая схема эволюции брака и семьи был изложена в другой моей работе «Происхождение брака и семьи» (1974)” [1]

Теория первобытной и первобытно-престижной экономики

Теория крестьянской экономики

“Многие экономические антропологи пытались создать теорию первобытной экономики. Однако решить данную задачу им оказалось не под силу. Сделать это удалось мне. В работе «Экономическая этнология. Первобытное и раннее предклассовое общество» (Вып. 1–3. 1993) была изложена стройная система категорий, отражающая как статику, так и динамику развития экономических отношений, начиная с первобытно-коммунистических и кончая тем способом производства, который долгое время было принято именовать «азиатским». Это была первая в истории мировой научной мысли теория одной из некапиталистических экономических систем. До этого в науке существовали теории только капиталистической экономики. Так как из первобытной экономики возникли все докапиталистические экономические системы, то создание данной теории давало ключ к пониманию и сущности всех их. Способствует этому и выработанная мною несколько позднее теория крестьянской экономики.” [1]