Практик

— Заварите двери, прежде чем уйти, — подсказал Альберт Павлович. — Не волнуйся, никто туда не сунется. По всем расчётам в подвале образуется наибольшая концентрация активного вещества, ни один оператор там действовать не сможет.

— Ага! — понимающе протянул я. — И седативный с переходом в снотворный эффект тоже усилится в разы, так?

— Именно, — подтвердил Альберт Павлович. — Есть вероятность того, что заключённые могут уснуть… слишком глубоко. Обеспечишь приток свежего воздуха, а при необходимости эвакуацию отдельных лиц.

Он протянул мне написанный от руки список, я пробежался по нему и резко вскинулся.

— Ваня Богомол — там?

— Ночью взяли, — подтвердил куратор. — Вытащи его непременно. Его и Врана. В остальном действуй по обстоятельствам. Мы с Георгием Ивановичем пойдём во второй волне, но вот так сразу в подвал можем и не пробиться.

Я шумно выдохнул.

— Понял! Сделаю, что смогу.

Инструктаж много времени не занял. Не сказать, будто озвученный приказ никого не удивил, но и в идеологической накачке не возникло нужды — не зря же последнее время на политинформации об одном и том же разными словами талдычили. Разве что Алик зябко передёрнул плечами:

— А не назначат нас крайними в случае чего? Паны дерутся, а у холопов чубы трещат!

— Крайними тех назначат, кто операцию планировал, а мы люди маленькие, просто приказ выполняем, — с усмешкой уверил его Унтер. — Нас сразу к стенке поставят, и вся недолга.

— Утешил! — пробурчал Иван Кол.

— Не боись, прорвёмся! Как говорится: либо грудь в крестах, либо голова в кустах.

— В чужой тыл не забросили, как в прошлый раз, и то хлеб, — поддержал старшину Глеб Клич. — А заряды заложить — пара пустяков.

Судить да рядить мы не стали, быстро собрались и сходили за ящиками с оружием, боеприпасами и снаряжением. Каждому досталось по армейскому револьверу с прибором бесшумной стрельбы, а вот вместо автоматов нам выдали пять ППС с отомкнутыми до времени насадками глушителей. Оно и понятно: и по вентиляционному колодцу спускаться сподручней, и магазин вместительней, а нужды в более мощном патроне возникнуть не должно.

Ну — это если всё пройдёт по плану…

Проконтролировав распределение боекомплекта, я взялся раздавать аптечки, куда помимо обычных препаратов включили по две дозы универсального антидота и по пять шприцев, заранее заправленных блокиратором сверхспособностей. Плюс столько же выделили с мощнейшим транквилизатором. Всей нашей химией можно было роту слонов усыпить.

— Если кто потеряет… — начал было я, но не сумел придумать подходящего наказания и махнул рукой. — Ну вы поняли!

Мы проверили противогазы и ранцы с опечатанными литровыми баллонами, не имевшими привычных вентилей — газ из них выпускался посредством срабатывания маломощного пиропатрона. Несколько раз мы пробовали задействовать их вместо учебных дымовых шашек, и хлопки оказались далеко не столь громкими, как я того опасался.

— Пора! — объявил заглянувший к нам Георгий Иванович, который тоже переоделся в прыжковый комбинезон.

Мы подхватили ранцы и оружие, перебрались к люку для десантирования и уже там навьючили на себя снаряжение, подтянули ремни, попрыгали на пробу.

Внизу — столица. Раньше сетовал, что не получается полюбоваться на дворцы и церкви с высоты птичьего полёта, и вот — всё как на ладони. Реки, каналы, набережные, площади. И — Якорка! Не строго под нами, чуть в стороне. Дирижабль явно сместился с учётом направления и скорости ветра.

По моим прикидкам мы сейчас находились на километровой высоте, и хоть предстоял далеко не первый прыжок без парашюта, никакая уверенность в собственных силах не могла прогнать возникший в груди при взгляде вниз холодок.

Страшно? А как же!

— Алик! — окликнул я Балагана. — Как в кольцо выстроимся, закрывай глаза и не дёргайся.

— Да помню я! — отозвался тот. — Помню!

— Время! — поторопил нас Городец.

Я кивнул, ухватился за петлю Унтера, скомандовал:

— Пошли! — и шагнул в пустоту.

За мной — остальные. И — летим!

Сгустившийся воздух начал мотать и трепать, но мы быстро выровнялись, напор ослаб. Контролировать Глеба не возникло нужды, он активировал искривляющую лучи конструкцию ещё в гондоле дирижабля, а тут просто влил в ту дополнительную энергию и принялся оптимизировать и сводить к минимуму производимые ею искажения. Остальные тоже не подкачали и слаженно задействовали маскировочную технику в одной из наиболее сложных её вариаций, способной обмануть даже полноценную сигнальную структуру.

Я скрыл свой потенциал, до предела усилил щиты и начал, воздействуя на ускорение свободного падения, регулировать скорость нашей пятёрки и приводить её к определённому опытным путём оптимуму, при котором мог одномоментно обнулить всю кинетическую энергию, не опасаясь привлечь внимание охраны слишком резким выбросом помех. Ещё я немного подруливал, дабы не промахнуться мимо крыши комиссариата, но по мере снижения уменьшал интенсивность обоих воздействий, благо за полсотни прыжков успел на этом собаку съесть. Знаю, что делаю. Не ошибусь.

Но это я. А вот если дёрнется Алик или не совладает со светомаскировкой Глеб…