Практика

Подобравшись поближе, я внимательно рассматривал копошащихся возле корабля людей. Судно стояло на якоре недалеко от берега, а возле него полуголые моряки ныряли и вытаскивали что-то со дна.

Даже ночь не остановила их, пока Луна светила ярким светом. Но ветер пригнал множество туч, и моряки, прекратив нырять, забрались обратно на корабль. Затушив на берегу костёр, уплыли и те, которые готовили на берегу поздний ужин.

Моряки явно были наслышаны о том, что на этом острове обитают индейцы, враждебные всем белым. Но всё-таки, что они там доставали со дна? Очень интересно… К гадалке не ходи, что не рыбу, и не жемчуг, потому как там не было раковин моллюсков-жемчужниц.

У меня уже возникли определённые догадки, кто это мог быть, но нужны были точные подтверждения. В том, что это не испанцы или англичане, я уже убедился, распознав вблизи французскую речь. Осталось только узнать, это обычный торговый французский корабль, или пиратский.

Если это торговцы, то и Святая Мария с ними. А если пираты, то живыми им отсюда не уйти, это уже вопрос чести и принципа. Когда моряки, попрыгав в лодку, отчалили от берега и, быстро заработав веслами, поплыли к своему кораблю, я прокрался к остаткам их бивуака и кострищу, и стал все внимательно осматривать.

В принципе, ничего особенного здесь не было. Прогоревшие угли, остатки ужина, да пустые панцири съеденных черепах. Кроме этого, я нашёл свинцовую пулю и рваный кожаный мешочек. Вроде обычная мелочь, но мешочек был изрядно истрёпан, и на нём была вышита шёлковыми нитками монограмма.

Откуда такой кошель у обычного матроса, у которого денег едва хватало только на то, чтобы прожить от порта до порта, да и жалование они получали, в основном, в порту, где успешно оставляли все в кабаках, или отдавали семье. А тут мешочек, из хорошо выделанной кожи, да ещё и с монограммой, безжалостно брошенный в огонь.

Настоящий хозяин так не поступит. Возможно, среди них был офицер, но они тоже не богаты. Первый звоночек тревожно прозвучал у меня в голове. Я ещё более яростно стал обыскивать берег, в поисках доказательств своих догадок, пока внимание мое не привлек небольшой кусочек тряпки, прибитый мелкой волной к берегу.

Достав из воды, я стал рассматривать при свете звёзд его структуру. Видимо, он оторвался от штанов или рубахи ныряльщиков, как мне думалось, за сокровищами. Кусок материи оказался бархатом вишнёвого цвета, с оторочкой из потускневшей золотой нити. Ткань явно была женской.

Женщин среди моряков я не видел, а кто ещё мог носить женские вещи? Пираты! Они любили яркие дорогие ткани, делая из них шейные и головные платки, да и не гнушались шить из них штаны и другие необходимые им вещи.

Всё, в принципе, мне стало ясно. Это были пираты. Но, как идальго и как представитель инквизиции, я не мог подвергнуть опасности невинных людей, даже если у меня была полная уверенность в том, что это на восемьдесят процентов пираты.

К этому времени уже наступила полночь, и французы затихли и улеглись на своём корабле спать. Решившись, я быстро сбросил с себя одежду и лишь с одним диском на шее поплыл в сторону корабля. Вода была тёплой, как молоко, и ласково поглаживала кожу.

Внизу мелькнула тень большого ската, плеснула фосфоресцирующая в темноте из-за мелких рачков вода, промчалась стайка рыб, убегающая от какого-то прибрежного хищника, вроде небольшой мурены, а я подплыл к самому борту корабля и, взявшись рукой за якорную цепь, стал внимательно прислушиваться к разговорам на палубе.

— Жюль, а много ещё осталось на дне серебра? — послышалось с палубы в тиши ночи.

— Половина где-то, Этьен, а может, меньше. Мы быстро его скидывали, не считая.

— Ага, значит, ещё дня на два работы.

— Да, может, на два, может, на три. Главное, чтобы воды хватило, а то берег пустынный, а индейцы враждебные. Я слышал, у них тут культ лунного бога, которому они приносят человеческие жертвы, и особенно любят, когда им в руки попадают белые пленники. Лунная, в их представлениях, белая, а значит, белые пленники особенно радуют их кровожадного бога.

— Бррр, Жюль, зачем ты мне рассказываешь такие гадости, ты же знаешь, что я боюсь индейцев?

— Странный ты, Этьен, по прозвищу Мрак. Ты самый отчаянный рубака, а индейцев боишься?

— Ну, так, боюсь я их, и всё.

— Ну, ничего, Гасконец быстро тебя отучит их бояться. Наш капитан ничего и никого не боится. Завтра он пошлёт экспедицию за водой, и когда она вернётся, мы уплывём отсюда с грузом серебра и ЙО-ХО-ХО, славно это отпразднуем в Пти-Гоав!

— Вот это да! — возликовал я. Гасконец! Старые враги снова здесь. Вот это удача! Даже не удача, а удачища! И кто? Гасконец! Тот-то мне показались знакомыми обводы корабля, это же его «La Gallardena»! Так, а ещё они решились направить поисковую партию за водой, вообще прекрасно, надо их встретить, со всем уважением! И, отпустив якорную цепь, в самых радостных чувствах, я поплыл назад.