Практика на Лысой горе

– Дина, – фыркнула Саша, откидываясь на спинку кресла. – Как ты мог так обойтись со стихийницей? Это же такая редкость, что дар не по наследству передался от родителей к ребенку, а сам проявился!

Вий-Совяцкий поманил к себе Бесеньку.

«Он явно не впечатлился моей речью, – хмыкнула Саша. – Что ж, еще посмотрим, кто кого».

– Это не проблема, – ровно ответил он, – сама же и говоришь – редкость. Цимбалисту нужна Хранительница для мольфарской сокровищницы. Поэтому он сделает что угодно, лишь бы получить ее. К тому же сама прекрасно понимаешь, что вреда ей от этого не будет. Хранительницу не может тронуть ни одна тварь, – он задумчиво поглядел на довольного Бесеньку, живо перебравшегося на стол и принявшегося за угощение, – ни одна. Даже сам Цимбалист.

Аргумент Сашу совсем не устраивал. Хранительница, удерживая такую мощь спрятанных артефактов, может долго не протянуть. Хорошо, если девочка крепкая. А если нет? Любителей пробраться за Чумацкий Шлях, чтобы поживиться вкусной магией, очень много.

– Ладно, – вздохнула она, – ну а на кой Григорий Любомирович чудит? Зачем надел ей на пальчик мосяжный перстень?

Вий-Совяцкий только покачал головой, будто родная внучка не понимала очевидных вещей. От этого Саше захотелось стукнуть его чем-то тяжелым. Желательно той стеклянной вазой с невзрачным гербарием, который зачем-то сюда поставила Хвеся.

– Ты же знаешь, что уже столько лет у него нет наследников. А старейшины рода ворчат, требуют, чтобы передавал силу. И хоть Гриша крепкий мужчина, сотню лет будет еще о-го-го, но всяко может случиться. А стихийница любому родит хорошего ребеночка, и магические способности стопроцентно передадутся, сама понимаешь.

Саша пораженно уставилась на него. Услышанное не укладывалось в голове.

– То есть… – пробормотала она, – как нет? А кто же тогда подселился в мою комнату?

– Ты сама его подселила, – буркнул Вий-Совяцкий, открывая предварительный отчет по проведению практики для первокурсников. – Тема, видите ли, кандидатской: «Взаимодействие мужской и женской магии в условиях злыдневско-мольфарского потенциала». Тьфу!

Саша сделал вид, что ничего не расслышала. Ну не виновата же она, в конце концов, что один втюрился в студентку, а второй вообще в кому рухнул! Правда, чего уж там, рухнули оба.

– Не заговаривай мне зубы, – фыркнула она, – давай лучше детали. Чей сын Андрей?

– Чугайстрина-старшего, – невинно сообщил Вий-Совяцкий.

Если б возможно, то еще бы и невинно захлопал ресницами. Однако, слава всем злыдням, этого не случилось. Какие уж тут ресницы… Саша сжала кулак и подалась вперед, прожигая его взглядом. Вий-Совяцкий изумленно приподнял брови: мол, я что-то не то сказал? Да быть того не может!

– И-и-и? – с ласковой улыбкой голодного крокодила протянула она.

– Приемный, – мрачно отозвался Вий-Совяцкий. – Одно время Гриша крутил роман с прекрасной барышней по имени Аин Кервален. Красавица, ничего не скажешь… порой. Умная, грамотная – все прекрасно. По обмену знаниями ездила в Великобританию, значит. К феям.

Саша обдумывала его слова. Андрей – сын феи? Ничего себе!

– Значит, мать – фея… – тихо произнесла она.

– Нет, – не менее мрачно сказал Вий-Совяцкий, – Чугайстрин будет не Чугайстрин, если ж не вляпается! Аин не фея, а баньши.

Саша тихо охнула.

– Угу, – хмыкнул он, – так еще на момент знакомства – очень беременная баньши. Кто отец – неизвестно. Но вполне может быть, что кто-нибудь из лесного народа, обрати внимание на уши Андрея. Только это мелочь. Хуже, что Аин еще и снискала страшную нелюбовь своих драгоценных родственничков. В итоге ребенка Грише принес какой-то зеленый фейри, вручил и был таков. Ни записки тебе, ни последнего прощай. Только по магическому фону и понял, что мать – Аин.

Некоторое время Саша сидела, уставившись на него и потеряв дар речи. Нет, это какой надо быть?! Бросить ребенка и смыться! Ну, мамаша! Вот не зря никогда не любила этот западный народ!

– Погоди, – произнесла она, – и что, так ни разу и не появилась больше?

Вий-Совяцкий отрицательно замотал головой. Но раз так… Ведь можно же… Саша чуть не подпрыгнула от осенившей мысли.

– Слушай, я вытащу нас из беды!

– Да? – скептично хмыкнул Вий-Совяцкий. – Мне уже сейчас писать заявление на увольнение?

Обида вспыхнула вместе со злостью, с кончиков пальцев сорвались язычки темного пламени. Она прищурилась и почти прошипела:

– Хочешь пари, дедушка?

На губах Вий-Совяцкого появилась дьявольская улыбка, из-под полуприкрытых век полился могильный холод.

– А выдюжишь, внученька?

– А ты боишься проиграть? – Саша тоже улыбнулась, не отводя глаз. – Тогда пари: если я уверю комиссию, что у нас все в порядке, ты сделаешь меня деканом злыдневского факультета.

Вий-Совяцкий чуть склонил голову набок, бледно-голубые глаза вспыхнули огнем.

– А если нет, то выйдешь замуж за того, на кого я укажу, и уйдешь в декрет… Орысенька.

Глава 2 Южный Городовой