Практика Сергея Рубцова

…Человек прошел по улице. Его шаги еле были слышны, но Сергей довольно хорошо различал в темноте его фигуру. Это был мужчина среднего роста, в кепке. Он остановился невдалеке от Сергея спиной к нему, постоял несколько секунд, очевидно, прислушиваясь. Затем он уверенно, по прямой направился к клубу и исчез за углом здания, там, где находилась калитка, ведущая во двор. Сергей напряг слух, ему показалось, что калитка тихо скрипнула. В эту минуту лунный свет пролился на землю. Улица была пустой. Несомненно, человек зашел во двор клуба. Сергей вынул из кармана пистолет и засунул его за брючный пояс. Он был спокоен тем особым, обманчивым спокойствием, какое возникает в душе у охотника, когда он нападает на свежий след крупного зверя.

Прошло минут двадцать, и человек снова появился на улице. Рубцов услышал его мягкие, крадущиеся шаги, увидел движущееся темное пятно. Человек уходил по той же дороге, по какой он пришел. «А если это Смирнов?» — подумал вдруг Рубцов.

И Сергей, словно лунатик, двинулся за ним, не видя и не слыша, а скорее угадывая его в темноте.

Вскоре Рубцову стало ясно, что человек идет к железнодорожной станции, но избрал путь не через центр города, а в обход, по окраине, пустырям. Несколько раз набегала тускло-серебристая пелена лунного света, похожая на прозрачный туман. Сергей прижимался к стволу дерева или приседал к земле, замирал. И каждый раз он отчетливо видел впереди удаляющегося человека.

Но вот усадьбы и домики остались позади, Тропинка вела на пригорок. Сергей знал, что там, на пригорке есть развалины домика. Голос рассудка говорил ему, что дальше преследовать незнакомого человека бессмысленно и опасно, но он все же решил дойти до развалин.

Развалины были где-то уже близко. Сергей шел осторожно, стараясь быстро и бесшумно опускать на землю свои сильные пружинистые ноги. Он допускал мысль, что человек в кепке мог заметить преследование и спрятаться за углом домика. И Сергей был готов к неожиданной встрече, какой бы опасностью она ему не угрожала. Вот и стены домика, подымавшиеся среди зарослей сухого бурьяна. Сергей пригнулся и, сойдя с тропинки, припал, прилип к шершавой стене. Тишина. Рубцов бесшумно взвел пистолет на боевой взвод, выждал момент, когда на землю упал мутный свет луны, и быстро выглянул за угол. На уходившей вниз тропинке никого не было видно. В то же мгновение он услышал шорох позади себя и не успел оглянуться, как кто-то с силой рванул его за левую руку. Грудь Сергея ударилась о что-то тугое, пахнущее крепким мужским потом, ноги оторвались от земли, пошли куда-то вверх, будто бы он делал сальто. Падая вниз головой на землю, Сергей успел нажать пальцем спусковой крючок. Грянул пистолетный выстрел. В ту же секунду Рубцов рухнул на землю и потерял сознание.

…Белая чистая комната с высоким потолком. Рядом с кроватью на столике — букет ярких астр в стеклянной вазе и большие румяные, пахнущие первыми заморозками, яблоки. Здесь тихо, только ранним утром, когда стена у кровати становится розовой от солнечных лучей, за стеклами закрытых окон на железном карнизе возятся и чирикают воробьи.

Уже пять дней как Сергей лежит в этой комнате. Голова у него забинтована. Ему нельзя вставать с постели и ходить по комнате, нельзя делать резких движений, нельзя волноваться, нельзя читать, нельзя напрягать память, нельзя много говорить. Чаше всего это слово «нельзя» произносит с убеждающе ласковой интонацией медсестра тетя Наташа. И в отместку за такой всесторонний запрет Сергей называет заботливую медсестру — тетя Нельзя». Ему нужно только много спать и есть. Ест он мало, через силу, но спит много.

Он помнит, что прежде чем он очутился в этой комнате, его везли в машине и кто-то говорил шоферу «осторожно», потом его понесли куда-то вверх по ступеням и снова кто-то говорил «осторожно». Потом он проснулся, услышал где-то близкие птичьи голоса, увидел розовую стену и снова заснул.

На второй день Сергей заметил на столике букет астр и яблоки Он вспомнил другие яблоки, базар в Камень — Волынском, лохматого старика со смеющимися голубовато-ясными глазами и закричал. Явилась сестра, сказала, что ему нельзя расстраиваться, затем пришел врач и тоже сказал, чтобы он лежал тихо и ни о чем не думал, и если он будет послушным, то все кончится хорошо, даже отлично.

Он сам заметил, что как только он старается напрячь память, у него сейчас начинаются сильные головные боли. Поэтому он старался ни о чем не думать.

На пятый день ему разрешили изредка садиться на кровать, и он увидел в окне верхушку клена, одетую шапкой красивых багряных листьев. Он уже знал, что лежит на третьем этаже в областной больнице, что все его вещи, в том числе документы и пистолет, целы. Тетя Наташа принесла ему коробку конфет «Красный мак», две баночки черной икры, большой кулек с мандаринами.

— Это вам передал ваш знакомый.

— Младший лейтенант? — слабо улыбнулся Сергей, подумав и Сидорчуке.

— Нет, по-моему, капитан. Он и записку передал.

На листике, вырванном из блокнота, было написано: