Практика в академии (СИ)

- Ами? – отец заметил меня. – Почему она не приходит в себя? Она же?..

- Жива, - шепчу, подползая на коленях к ним, усаживаясь по другую сторону от мамы.

Кладу ладонь ей на лоб, пускаю простейшее заклинание восстановления сил, отдавая, кажется, последнее, что осталось во мне самой. Перед глазами темнеет, но заклинание не окончено.

- Детка, остановись, не надо, - папа вмешался, - если это не вопрос жизни и смерти, то…

Мама слабо застонала, дернувшись.

А заклинание я завершила.

И тут же рухнула на бок, изо всех сил держа глаза открытыми. Нет, нет и нет, нет! Я не пропущу этот момент, ни за что!

Вокруг плакали, кричали, бурно радовались люди. А моя мама открыла глаза. Такие красивые, зеленые. Глубокие. Они с трудом сфокусировались на едва дышащем Ди Вальте.

- Сьюзи… - прошептал он неверяще.

- Джонас… - отвечает мама таким слабым, но очень красивым голосом. А внутри что-то дергается, словно вспоминает… и я знаю, что была слишком маленькой, но я помню, как этот голос пел мне тихие, мягкие колыбельные.

И становится так хорошо, так правильно…

И они, мои родители, такие красивые сейчас оба в лучах заходящего солнца, и папа так смотрит на маму, держит ее в своих объятиях и мама смотрит на него так… как только папа на нее смотрит, и всё так щемящее нежно, и в груди разливается счастье и я понимаю, что всё было не зря и…

Рука мамы вдруг взметается вверх и дарит щеке отца смачную пощечину.

Оу. Я даже прилив сил почувствовала от неожиданности.

А папа вдруг рассмеялся. Так легко-легко и очень счастливо.

- За всё? – нежно уточнил.

Мама слабо кивнула.

- Ты меня бросил, - обвиняюще шепчет. Но почти сразу ее мутные глаза распахиваются шире, тело выгибается в попытке приподняться. Мы с отцом подскакиваем одновременно, он требовательно смотрит на меня, но я не чувствую в ее состоянии никаких ухудшений.

- Амели, - вдруг выдыхает она прерывистым шепотом, почти задыхаясь, - где Амели?! Где наша дочь? Она в порядке?!

Ну как сказать… Лучше поинтересоваться этим вопросом, когда я отосплюсь, конечно. Суток так через трое.

Смотрю на отца, в попытке посоветоваться. Стоит ли сейчас показываться ей на глаза или сначала выясним, в курсе ли она, сколько лет прошло?

Папа едва заметно пожимает плечами.

- С ней всё хорошо, - осторожно отвечает, косясь на меня.

- Ты нашел ее? – мама явно едва держится в сознании, цепляется непослушными пальцами за лацканы папиной военной формы, как утопающий за соломинку. – Ты забрал ее?

- Нашел, забрал, - папа явно щадит чьи-то чувства. Нашел он меня, ага. Скорее уж я его нашла.

- Она не здесь? – мама всё не успокаивается. В мыслях я ворчу, чтобы не захлебнуться в эмоциях, но на самом деле, слезы из глаз катятся непрерывным потоком.

- Здесь, - неожиданно для самой себя произношу.

Мама вздрагивает всем телом, прокручивается в руках отца так резко, что тот едва успевает ее перехватить и не уронить, впивается в меня невидящим взглядом.

Кажется, этот рывок забрал у нее последние силы. Я точно знаю, я же их и вкладывала.

Ее губы раскрываются в немом изумлении, на глаза наворачиваются слезы, она смотрит на меня так цепко, словно пытается изучить каждую черточку. Тянет ко мне подрагивающую от усилия руку.

И я тут же тяну в ответ свою. Наши пальцы соприкасаются и я внезапно узнаю это прикосновение. Тогда, тот Призрак, что коснулся меня. Это была моя мама. Наверное, подумай я тогда об этом хоть на секундочку, сошла бы с ума, но сейчас это казалось очевидным. И правильным.

- Амели… - Шепчет она. - Амели…

Не в силах больше сдерживаться, сжимаю ее руку в своих ладонях, целую холодные пальчики, прижимаю к своей щеке. Вижу, как отец с другой стороны делает то же самое. Мама смотрит на нас в неверии и по ее щекам катятся слезы…

Глава 13

Год спустя

- Знаешь, что мне до сих пор непонятно? – спрашивает у меня активно жующий морковку Майк. Не то чтобы Майк любит морковку, но жевать кроме морковки в нашем лагере вот уже месяц как нечего.

- Прошел год, а тебе до сих пор что-то непонятно? – фыркаю, жуя… морковку, да.

- Эй, материалы дела рассекретили только три недели назад! – возмущается друг, который еще пару морковок спустя может официально называться кроликом. – Вот смотри, понятно, что магию архимаг откачивал далеко не один день, но почему никто вокруг ничего не замечал? И почему менялось поведение людей, он что, вселялся в их разум?

- Нет, - смеюсь, представляя, как наш преступник с небольшим чемоданчиком деловито вселяется в мозг жертв, - просто магия – ключевой фактор формирования нашей личности. Забирая у людей по крупицам саму их суть, архимаг провоцировал неизбежные изменения в характере и поведении, а также некоторую спутанность сознания жертвы. А почему не замечали… А как заметить без специальных тестов? Кому пришло бы в голову проверять уровень способностей мага в повседневной жизни?

- Ну, хорошо, с этим понятно, - Майк, прищурившись как заправский следователь, тычет в меня морковкой, - а зачем было устраивать тот прорыв, где наша группа чуть не погибла?

- Он пытался скрыть смерть Маркуса, не дать нам повод посчитать, что он собирает все магические дары.