Практика в академии (СИ)

Принц все так же сжимал мою руку. Впервые я подумала о том, что делает он это вовсе не для того, чтобы поддержать меня, а потому, что поддержка нужна ему самому. На лице принца отчетливо ходили желваки, невидящий взгляд уперся в одну точку куда-то прямо перед собой. Бледность лица ярко подчеркивал красный, лихорадочный румянец на скулах. Напряженная поза, пальцы второй руки, впившиеся в край стола – все указывало на то, что ему сейчас гораздо хуже, чем было мне недавно.

- А ты тоже в это веришь, Амели? – внезапно спросил он, почувствовав мой взгляд.

Голову он ко мне не повернул.

- Я не знаю, - хрипло прошептала, чувствуя, как разрастающийся ком в горле отрезает всякую возможность говорить, - мне сейчас кажется, я совсем тебя не знаю…

Принц медленно разжал свои пальцы на моей руке. Перенес дрогнувшую ладонь на собственное колено, отстранился от меня всем телом.

Молча. Не меняя выражения лица.

Не сразу поняла, почему вдруг все стало расплываться перед глазами. Слезы не желали слышать аргументов разума, выражая ту боль, что испытали, казалось, мы оба после этих мерзких слов.

Я не уверена в собственном женихе.

Не просто не уверенна – я подозреваю его в убийстве.

Осознание этой мысли вылилось на голову, словно ушатом холодной воды.

Совсем сошла с ума со своей практикой. Даже если бы я не любила Эрика, это знакомый, родной мне человек. Конечно же, я знаю его. По крайней мере, знаю достаточно, чтобы сказать, что на убийство он не способен.

Сморгнув угомонившиеся слезы, внутренне приняв решение, решительно переплела наши с принцем пальцы и с силой вернула его руку обратно мне на колени.

- Прости меня, я - дура, - помедлив, твердо произнесла, но так, чтобы сидящие рядом друзья не услышали.

Эрик не ответил, но и руку не убрал.

***

Пока проходила внеплановая летучка, подчиненные собравшихся здесь начальников не сидели сложа руки. Приходили все новые и новые отчеты о проверках, допросах, вскрывшихся фактах, результаты которых зачитывались прямо в ходе заседания.

Кажется, зал собрания постепенно трансформировался в штаб расследования. Никому не хотелось выходить за его пределы и встречаться с взбудораженными вестниками, разгневанными представителями Второго королевства, испуганными жителями дворца.

Король уже какое-то время не принимал участия в обсуждении, занимаясь своими делами и присутствуя чисто номинально, видимо, чтобы никто не расслаблялся. Но когда обсуждение алиби всех присутствующих во дворце менталистов пошло уже по третьему кругу (имя Эрика все никак не решались назвать, обмениваясь лишь туманными намеками), монарх не выдержал:

- Меня тогда уж тоже начните подозревать, а то есть тут некоторые аргументы, - король с ехидцей бросил взгляд на покрасневшего до ушей Майка.

Тон мужчины, казалось, прозвучал, беззаботно, но от этих простых слов все присутствующие замерли и замолчали. Звенящая тишина разлилась над сводами немаленького, в общем-то, помещения.

Я замерла так же, как и все остальные. Только Эрик не отреагировал никак, словно вовсе не услышал реплику отца.

А ведь утонув в собственных переживаниях, совсем упустила мысль о реакции короля. Хотя уже познакомившись с их «прекрасными» семейными отношениями, стоило бы подумать о том, как он сам отреагирует на такую очевидную потенциальную виновность сына. Станет ли подозревать его, как и многие?

Король, не обращая внимания на замерший зал, что-то усердно писал на гербовой бумаге.

Взгляды присутствующих метались от отца к сыну, но оба чисто по-королевски игнорировали растерянность подданных. Эрик и вовсе изображал прекрасную до невозможности холодную статую.

- Кхм, - неловко прокашлялся глава расследования, - я полагаю, у вас есть алиби, Ваше Величество? Как, впрочем, и… у вашего сына?..

Я считала, что до этого в зале царила звенящая тишина? Забудьте. Звенящая тишина установилась сейчас.

Но король по-прежнему что-то усердно строчил. Надеюсь, он реально делом занимается, и потом не начнется вот это вот уже привычное: «Амели, я там пару задач вам оставил, уверен, вы справитесь, это быстро». Двенадцать часов спустя, поздней ночью, Амели: «Что б вам… здоровья крепкого, Ваше Величество».

За тем, как наш дорогой император исписывает до конца несчастный листок, следили всем залом. Внимательно и с исключительным осознанием важности момента.

Дописав, король отложил ручку, медленно перечитал написанное, скатал в аккуратную трубочку и передал стоящему рядом секретарю.

Встал.

Уперся руками об стол.

Обвел взглядом всех присутствующих, исключая наш уголок. Таким взглядом, что кажется, самые впечатлительные умерли на месте. Лицам средней стойкости очевидно необходима помощь целителей.