Практика выбора

— Акор, Агния! Ты наконец-то появилась. — помимо его голоса я услышала громкую музыку.

— Акор, Джексин! Я никуда и не пропадала.

— Как твои дела?

— Хорошо, наверное, — на этот вопрос мне было сложно ответить честно даже самой себе.

— Знаешь, на Саросе тебя бы поздравили. Твой тон говорит, что ты движешься в потоке, а не застыла.

— Спасибо! Не думала об этом с такой стороны. Еще бы знать, куда течение вынесет. — выдала я свои сомнения.

— А, это просто! Конечно, вперед.

— Знаешь, Джексин, ты производишь впечатление, как будто у тебя все просто.

— Ага, я так решил. Так и есть. Когда встретимся?

— У меня пока непонятно, что с выходными. Но я точно буду в Академии в первый день квадрика.

— Понял, я пробежался по твоему файлу. Ты задала каркас работе, но мы так и не решили, что будет нашей идеей.

— Знаю, мне надо еще немного времени.

— Тогда до связи. Звони, не стесняйся.

— Акор, Джексин!

— Акор, партнер.

Планы на выходные были глобальные. Я собиралась в храм и наверстать учебу. Моим правилом было идти вперед по программе, где это возможно. Но неделя была сумбурная, и я потеряла много времени. А Леор так и не объявился. Это ведь хорошо, больше времени на учебу. Не хватало еще отстать. Но сердце так ныло, вспоминая и предвкушая встречи. Что делать, когда мозг несовместим с сердцем?

Глава 11

Счастливую жизнь нужно рисовать легкими мазками

— только так можно поймать красоту неуловимых чувств.

Кисточка легкими мазками скользит по бумаге, оставляя за собой петляющую дорожку глубокого синего цвета. Короткий полёт к баночке с прозрачной водой, а затем прыжок в цвет яркой молодой травы, и вот уже новая линия соседствует рядом со старой. Пара взмахов — и дождь из алых капель нарушает чистоту и невинность листа, меняя настроение рисунка на противоположное. Рука тянется к цвету самой глубокой беззвездной ночи, и прозрачный куб с черными гранями обрушивается прямо в центр. Еще некоторое время сижу, созерцая рисунок. К моему удивлению, хочется добавить розовый. Несколько маленьких штрихов, напоминающих цветущий миндаль. Рисунок завершен. Наслаждаюсь этим особым состоянием соединения с огнем своей души. Медленно, осознавая каждое свое движение, поднимаюсь с колен. Бросаю удовлетворенный взгляд на свое творение. Ему предстоит подсохнуть, а мне собраться.

Открываю дверь, и мир обрушивается на меня. Братья ползают, устраивая друг на друга засаду. Папа включил веселую музыку и напевая, творит на кухне. Мама сидит рядом и, видимо, составляет учебные планы. Перед ней стоит чашка дымящегося ароматного чая и голографическое изображение ярко-розовых пионов в голубой вазочке. Мне кажется, что семейной жизни, как и природе, свойственна смена сезонов. Только в отношениях велика доля нестабильности, и они не смотрят в календари. Похоже, на смену холоду к ним постучалась весна, которая любит таяние снегов и чувств. Это всегда меня радовало и согревало душу.

— Акор, Агния! — вскинула голову мама.

Я поклонилась и провела левой рукой от ладони до плеча правой. Этот жест означал, что сегодня я иду в храм и соблюдаю обет молчания.

— В храм это хорошо. Давно ты там не была, да и я, пожалуй, тоже. Калон, давай сходим завтра.

— Почему бы и нет. А потом можем куда-то съездить. Агния, ты с нами? — папа откликнулся сразу.

Я отрицательно покачала головой. У меня учебных планов было размером с космический корабль. Если получится, то заскочу в ЦАБ. Давно не видела старика Донована, и кое-какие идеи крутятся в голове. Выпив лишь стакан воды, пройдя полосу препятствий братьев и расцеловав проказничающего Люка, я пошла собираться. Аккуратно свернув рисунок, перевязала его двумя ленточками — серебристой и розовой. Ленты служили выражением просьбы о защите и верного пути у Бога. Серебристый цвет ассоциировался у меня с Леором, а себе я взяла розовый, потому что хотелось легкости. До отправления моего эйрукруза было еще двадцать минсин. Поход в храм не терпел спешки.