Практикантка

Занимались посетители сайта весьма постыдными делами — заходили на альбомы с фотографиями, где запечатлены различные стороны сексуальной жизни. Некоторые просматривали ролики, кое-кто качал большие клипы и фильмы. Но шестой пользователь занимался чем-то непонятным — он ввел неизвестный пароль, но не открыл после этого ни одной фотографии, однако странным образом через него прошел солидный трафик. Информация не возникает ниоткуда и не уходит в никуда — Алексей нашел конечную страницу, простейший перебор кодов, выполненный несложной программой, дал результат уже через три минуты — пароль был короткий.

Однако попытка входа на страницу привела к неожиданному результату — экран мигнул, стал монохромным, на нем показался счетчик, монотонно ведущий обратный отсчет от цифры «50».

— Что это? — вскинулся один из сотрудников.

— Аннигилятор, — недовольно буркнул Алексей.

— При обнулении информация будет уничтожена?

— Какой догадливый…

— Останови это!!!

— А я, по-твоему, чем занимаюсь? Если здесь сложный пароль, то все, писец… Сейчас он положит дисковую зону или весь сервер. Сейчас… Сейчас… Есть!!!

Пароль оказался простейшим — «1234». Впрочем, разумная мера — забыть такой или неправильно ввести затруднительно, а успеть его взломать до истечения отсчета не так просто.

Алексей нажал «Enter».

Сотрудники Ордена по-собачьи шумно задышали через его плечи, приподнявшись со стульев — наступил момент истины.

— Есть два файла, — произнес Алексей, указывая на экран. — Один крупный с видеоинформацией, без кодировок, и небольшое текстовое послание. Что с ними делать?

— Скопируй на лазерный диск, его надо срочно отправить руководству.

— По сети проще, — предложил Алексей. — Тут Инет скоростной, дело нескольких минут.

— Нет! — категорично заявил молчавший до сих пор сотрудник. — Диск доставят на истребителе, нам запретили передавать информацию другим способом в незакодированном виде.

— Так шифрануть недолго, — не сдавался Алексей.

Программисты Ордена дружно покачали головами:

— У нас приказ. Выполняйте.

Через десять минут молчаливый сотрудник покинул почту в сопровождении двух агентов «Карающего ока». К его левой руке был пристегнут наручниками тонкий кейс. Гонец спешил в аэропорт.

Бабушки несли свою службу четко. Через их кордон не могла пройти ни одна скверна, способная опоганить святой храм. Безжалостно заворачивались женщины с легкомысленно непокрытой головой, девушки в излишне яркой одежде или коротких юбках, да и мужчинам доставалось — иные наглели настолько, что намеревались пройти в шортах. Что поделаешь — бесовские времена. Но пока есть бабушки — нечистый не пройдет.

Примерно подобным образом они рассуждали до того момента, пока к церкви не подошел Чапай.

Его вид настолько потряс престарелую стражу, что стихли все разговоры, дружно отвисли челюсти, а нищий уронил банку для подаяний, даже не сделав поползновений ее поднять. Казалось, что и воробьи стали чирикать гораздо тише — как-то ошеломленно, скорее по инерции. Через несколько секунд после появления рыцаря картина напоминала хрестоматийную немую сцену, описанную Гоголем, разве что один статист продолжал двигаться — сам Бровкин.

Не обращая ни малейшего внимания на некоторый фурор, вызванный его костюмом, являвшимся реквизитом для съемок порнофильмов садомазохистской направленности, Чапай с невозмутимым видом поднялся по ступенькам. Лишь одна бабушка все же смогла произнести хоть что-то. Уставившись на филейную часть рыцаря, контрастно белеющую в огромных разрезах черных кожаных штанов, она выдохнула:

— Сынок! Тебе сзади-то не дует?

— Догадайся, — мрачно ответил Бровкин и шагнул в сумрак церкви.

Женщина, продававшая ритуальные принадлежности, впоследствии клятвенно уверяла, что при его появлении погасла половина свечей и потемнели лики святых. Если это и было так, то на Чапая никакого впечатления не произвело. По-прежнему не обращая внимания на потрясенных прихожан, он уверенно прошел через все помещение, остановился перед священником, гордо распрямил плечи и отчетливо произнес:

— Святой отец, я очень грешен.

Священник осмотрел его внимательным, мудрым взглядом и, величаво кивнув, ответил:

— Сын мой, я это понял, как только тебя увидел.

Развернувшись, поп поманил скандального посетителя за собой, уводя за малозаметную дверцу, подальше от шокированных прихожан, уже начинавших глухо роптать. Служба закончилась, людей в церкви было немного, но это вовсе не оправдывало столь вопиющее нарушение традиций.

Надо сказать, Чапай вел себя послушно, без возражений прошел по короткому коридору, затем пересек маленькую комнатушку и, подчиняясь жесту попа, присел на трехногий табурет в уголке, возле стола с большим электрическим самоваром.

— Чай есть? — нагло поинтересовался он.

— А поздороваться? — вопросил святой отец.

— Здравствуй, Бузя! Чай есть?

— Я тебе не Бузя, а отец Василий…

— Знаю, знаю… — отмахнулся Чапай. — Фамилия твоя Бузыкин, а отчество Семенович. Тебе что, чаю для хорошего человека жалко?

— Он остыл, поди…