Практикантка

Мины будут стоять здесь около сорока дней. После окончания этого срока кислота окончательно разъест стенки маленькой капсулы, сработает ликвидационный химический детонатор, подорвав основной заряд фугаса. К этому моменту периметр уже будет не нужен, не стоит губить и без того редких местных жителей и ни в чем не повинных животных, ведь в противном случае мины будут представлять опасность в течение нескольких лет.

Невысокая девочка стояла перед главной стеной фойе административного корпуса, сплошь покрытой фотографиями в металлических рамках. Цветных здесь было очень мало, в основном черно-белые, большинство совсем старые, пожелтевшие, напечатаны на плотном, узорчатом картоне. Кое-где попадались рисованные овальные портреты. Под каждым изображением виднелась маленькая позолоченная табличка с коротким текстом и несколькими цифрами. Говорили они все примерно одно и то же: «Ташковская Татьяна Владимировна, Анархистка, 1876–1905. Обучение: 1886–1894. Специальная дружина. Хрустальный крест. Платиновый венок. Лавровый венок. Тунгусский инцидент, алмазный меч — посмертно». С высокой стены смотрели сотни строгих женских глаз. Здесь было очень мало пожилых, большая часть изображений дышала свежей юностью — девушки так и не разменяли третий десяток, сложив свои головы в разных уголках мира.

Но девочка не смотрела на лица, она, мучительно задрав голову, уставилась на пустую рамку, лишенную фотографии или портрета. Но табличка здесь была: «Шварц Эльба Генриховна, Нельма, 1956—. Обучение: 1966–1974, лучшая выпускница. Боевая дружина, специальный отряд. Три алмазных меча, два платиновых венка, рубиновое сердце, два хрустальных креста, почетная звезда Ордена, рыцарское звание». Странно даже представить невероятные подвиги, за которые можно получить столько высочайших наград. Ведь один-единственный алмазный меч позволял обладательнице даже после естественной смерти от старости занять место на этой стене, но целых три — это было просто невероятно! Одно непонятно — куда же подевалось фото этой могучей Нельмы?

— Смирно!!! — прогремело над самым ухом.

Девочка испуганно выпрямилась, сложив руки по швам и чувствуя, как предательски дрожат ослабевшие коленки.

— Кто такая?! — угрожающе крикнула настоятельница.

— Ветрова Алина, младшая группа!

— Что, инфузория, опять от занятий отлыниваем?!

— Никак нет! Знакомлюсь с прославленными выпускницами нашего Монастыря!

— То-то я смотрю, все портреты прямо-таки пожелтели. Как же им противно смотреть на такую никчемную соплячку. Не так ли?

— Так точно! — чуть не заплакав от обиды, выкрикнула девочка.

— Ты как мне отвечаешь? Неужели свой паршивый язык проглотила? Или перловку с обеда еще не прожевала? Где тебя учили так нагло разговаривать со своими командирами?

— Алтайская база!

— Кто твои родители?

— Полная сирота!

— Ишь ты! По мальчикам сильно скучаешь?

— Никак нет!

— Да ладно, мне хоть не ври! Опять ночью мастурбировала под одеялом?

— Никак нет!

— Прекращай мне врать, а не то я тебя лично закопаю, причем без всякого наркоза. А ну скажи, будешь еще этим заниматься?

— Никак нет! Больше не повторится!

— Ах, не повторится?! Значит, все же было?! Ты зачем меня обмануть пыталась, протухший зародыш утконоса?

— Никак нет! — откровенно ежась от страха, прокричала девочка. — Я вас не обманывала! Просто неверно выразилась!

— Тебе кто разрешал открывать ту вонючую, уродливую щель, что тебе заменяет рот? Что молчишь? Правильно, нечего говорить — ты со всех сторон виновата, куда не глянь! У-у-у! Курица туберкулезная, берегись — я за тобой лично присмотрю! Вычистишь пока для разминки все унитазы в учебном корпусе, раз уж так любишь искать занятия для своих кривых рук. Сегодня я лично прикажу всем гадить от души, чтобы тебе не так скучно было их драить. Рада, что попала в наш Монастырь?

— Так точно!

— Конечно! Чего не радоваться! В большом мире таких уродин, как ты, в балаганах за большие деньги показывают. Ведь ты уродина, не так ли?

— Так точно! — чудом сдерживая рыдания, четко ответила девочка.

— Скажи-ка мне, что ты разглядывала на этой стене с таким дебильным интересом, что даже меня не заметила?

— Я смотрела на портрет прославленной Нельмы, вернее, удивлялась отсутствию на месте ее фотографии!

— Смотри-ка, это чмо даже умеет удивляться! Удивительное рядом! А может, ты заодно знакома и с грамотой? Читать умеешь?

— Так точно!

— Да ну? — деланно изумилась настоятельница. — У меня сегодня настоящий день открытий! Какая неожиданность — встретить в этих стенах столь одаренную личность! Так, может, ты и надпись прочитала, что виднеется на этой табличке?

— Так точно!

— А не подумала ли ты тем вонючим дерьмом, что заменяют тебе мозги, захочет ли прославленная Нельма, чтобы на нее тупо таращились такие кретинки, как ты? Лично я с трудом выдерживаю твое отвратительное соседство, едва справляюсь с тошнотой и брезгливостью. Ну как ты думаешь, хочет она этого?

— Никак нет!