Праматерь: Перерождение наемницы (СИ)

— Отлично. — я встала спиной к дверям и максимально вспомнила статую Праматери, которая стоит на главной храмовой площади. Хе-хе. Обратившись к земле (ударив ногой по ней, протянув немного носком), я возвела статую злой Праматери, которая держит крест с грешником. Да… Смотрелось эпично. Но вот чего-то не хватает. Правильно! Самого грешника! — Аля. Твой черед. Подыми его, закрепи руки и ноги, голова пусть висит. — Аля тоже имела некую связь с землею, поэтому тоже могла использовать гравитацию и саму стихию. Правда, я до сих пор не понимаю, каким боком, но не важно. И теперь, мы имеем "Праматерь, карающая грешника". — Смотри, получилось намного лучше, чем у скульпторов.

— Ты главное им это не говори.

— Пф… Ну, как-то мало. Я не чувствую удовлетворения. А ты?

— Я тоже. И?

— А давай… Давай его разденем?

— Саша! — хоть она и была возмущена, но идея ей понравилась — по глазам вижу. — Не смотри на меня так… Ладно, давай. Но как?

— Ну, тут есть два варианта: либо испепелить, либо заморозить и разбить. Но я не хочу испортить свое глиняное творение.

— Что вы тут делаете? — к нам подошел заспанный Бренн в полном боевом обмундировании. Значит слухи про нашествия ушастых были правдой? Не нравится мне это.

— Тот же вопрос.

— Меня отец вызвал, сказал… — он осекся и замолчал. — Кхм, неважно. Но вы так и не ответили.

— На меня снизошло вдохновение! Поэтому я леплю скульптуру!

— Ага. А храмовник тебе чем не угодил? Натурой подрабатывает?

— Да! Описывает как выглядит Праматерь.

— Вися на кресте?

— Ну-у…

— Помочь?

— Да, как убрать с него одежду, не испортив скульптуру?

— Зачем тебе одежда храмовника?

— Мне? Ну вообще, она мне была не нужна, но я захотела сувенир.

— Сувенир?

— Да.

— Боюсь, сувенир ты не получишь.

— Зря. И все же, как?

— Замена материи?

— Слишком проблемно, долго и нудно.

— Попробуйте заморозить, что бы материя промерзла. А потом истончать лед.

— Аля?

— Я попробую.

Короче провозились мы с этим фанатиком еще пол часа, но я своего все же добилась. После такого "приключения" спать уже не хотелось, да и рассвет был скоро, поэтому мы с Алей засели в нашей комнате и ждали начала представления… Я штудировала очередную партию учебников, а Аля баловалась романчиками. За последнее время, это наверное самое спокойное мое времяпровождение. Хм-м. Надо устроить себе выходной. И вот прозвенел звонок универского будильника.

— Еще минут двадцать и можем выходить.

— Хорошо. Как думаешь, что нам за это будет?

— В смысле нам? — совершенно натурально удивилась я.

— Тебе?

— А чего я то?

— Ты хочешь сказать, что мне?!

— А ты тут с какой стороны?

— Ну, вот теперь я тебя точно не понимаю.

— Нет, мы тут не причем. Мы мирно дрыхли в своих кроватях. Ничего противозаконного.

— То есть…?

— А-аля. Ты серьезно не догоняешь? — она помотала головой. — Ты же в курсе, что стихийные преобразования не оставляют следов, как обычные боевые? — судя по тому, как она на меня смотрит — нет. — Ха-а, на вот почитай на досуге. Как я и сказала, никто не узнает чья это статуя во дворе, потому что следов на ней нет. Свидетелей также нет, Бренниус не считается.

— Хм… Ничего не понятно, но звучит интересно.

— Вот зря ты это сказала! Я же, после СС, за тебя конкретно возьмусь.

— Да?

— Да! — она посидела, подумала.

— Сделаешь меня круче брата?

— Ха! Естественно!

— Тогда, договорились. — что-то мне подсказывает, что эта сделка принесет мне много неприятностей… — О, все можно идти.

— Отлично.

Когда мы пришли в столовую, она гудела как растревоженный улей и народу тут было вдвое больше, чем обычно. С каждого угла было слышно "статуя", "Праматерь", "кара". Ну, теперь главное, что бы ректор не прознал, а то ему не хватит того ящика вискаря под его столом… Что-то сильно я ушла в мысли, меня кто-то дернул за шиворот пиджака. Октозавр.

— Слышишь ты! Ты что творишь!?

— Вытягиваю тебя!

— А… Ой.

— Ага! Слышала уже новости?

— Про новое украшение универа?

— Да.

— Ну, только глухой не услышит. Но не видела, а ты?

— Видел. Твоих рук дело?

— Да-ариус, ты меня явно переоцениваешь…

— Ой, да что, ты говоришь! Ясно все с тобой. И чем он тебе не угодил?

— Ходил там, где не стоит.

— И куда его завела воля Пресвятой?

— Почему-то к нам в комнату.

— Храмовник?

— Да.

— К вам… У-у-у… Это он еще легко отделался.

— Да-а.

— А почему ты его пожалела?

— Ну, все бы догадались, а так никто не заподозрит…

— Понял. Бренн знает?

— Более того, он в этом частично участвовал.

— Тю, тогда почему он все еще жив? Странные вы.

— Вот, кто бы говорил! — он лишь ухмыльнулся… Вот узнать бы, что творится в его тупой башке. Эх.