Читаем Прарусь полностью

Некорректность официальной даты возникновения Руси подтверждается даже тем, что первое «официальное и достоверное» упоминание о русском государстве в иностранных хрониках, признаваемое и на Западе приходится на 839 год. То есть за 23 года до пришествия Рюрика. В Бертинских анналах (летописном своде Сен-Бертенского монастыря во Франции), есть упоминание о том, что к византийскому императору Феофану в 839 году прибыли послы народа росс для установления дипломатических и торговых отношений и что их правитель каган. Здесь несколько удивляет слово название правителя, но дело в том, что Русский каганат, судя по всему, действительно существовал, о чем написано ниже. Кроме того, Киевского князя арабы, а порой и сами славяне (в особо торжественных случаях) называли каганом вплоть до X века включительно (возможно под влиянием названия Хазарского каганата). Были ли эти послы из Новгорода, Киева, Ладоги или другой части Руси, из летописи неясно.

Таким образом, русский народ задолго до пришествия Рюрика уже позиционировал себя как государство и налаживал дипломатические и торговые миссии с соседними крупными странами. Собранный несколькими поколениями отдельных отечественных учёных материал свидетельствует, что возраст русской государственности примерно как у Древнего Рима и Древней Греции. Хотя данная точка зрения пока и не признана официально, она со временем набирает все большее и большее число сторонников среди ученых.

Михаил Васильевич Ломоносов, в своем труде «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года» был решительно против «норманнской» теории и писал «о дальней древности славянского народа». Вот цитата из 6-го тома его полного собрания сочинений (Москва, Ленинград, 1952 год).

«В начале шестого столетия по Христе славянское имя весьма прославилось; и могущество сего народа не токмо во Фракии, в Македонии, в Истрии и в Далмации было страшно, но и к разрушению Римской империи способствовало весьма много. Венды и анты, соединяясь со сродными себе славянами, умножали их силу. Единоплеменство сих народов не токмо нынешнее сходство в языках показывает, но и за тысячу двести лет засвидетельствовал Иорнанд, оставив известие, что ‘от начала реки Вислы к северу по безмерному пространству обитают многолюдные вендские народы, которых имена хотя для разных поколений и мест суть отменны, однако обще славяне и анты называются’. Присовокупляет ещё, что от Вислы простираются до Дуная и до Чёрного моря. Прежде Иорнанда Птоломей во втором столетии по Христе полагает вендов около всего Вендского по ним проименованного залива, то есть около Финского и Курландского. Сей автор притом оставил в память, что Сармацию одержали превеликие вендские народы. И Плиний также свидетельствует, что в его время около Вислы обитали венды и сарматы… Итак, народ славянопольский по справедливости называет себя сарматским; и я с Кромером согласно заключить не обинуюсь, что славяне и венды вообще суть древние сарматы… О древности довольное и почти очевидное уверение имеем в величестве и могуществе славянского племени, которое больше полутора тысяч лет стоит почти на одной мере; и для того помыслить невозможно, чтобы оное в первом после Христа столетии вдруг расплодилось до столь великого многолюдства…».

«В Южной Европе древность и могущество славян из Геродота явствует, который венедов с иллирианами за один народ почитает и обыкновения их, мидским подобные, описует [Евтерпия, с. 36; Терпсих[ора], с. 128], чем показанное выше сего единородство подтверждается. Иллирийцев древность простирается до веков баснословных; сила их военных дел с греками и римлянами известна».

«К доказательному умножению славянского могущества немало служат походы от севера готов, вандалов и лангобардов. Ибо хотя их по справедливости от славянских поколений отделяю, однако имею довольные причины утверждать, что немалую часть воинств их славяне составляли; и не токмо рядовые, но и главные предводители были славянской породы. Итак, ныне довольно явствует, коль велико было славянское племя уже в первые веки по Рождестве Христове".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эшелон на Самарканд
Эшелон на Самарканд

Гузель Яхина — самая яркая дебютантка в истории российской литературы новейшего времени, лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна», автор бестселлеров «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои». Ее новая книга «Эшелон на Самарканд» — роман-путешествие и своего рода «красный истерн». 1923 год. Начальник эшелона Деев и комиссар Белая эвакуируют пять сотен беспризорных детей из Казани в Самарканд. Череда увлекательных и страшных приключений в пути, обширная география — от лесов Поволжья и казахских степей к пустыням Кызыл-Кума и горам Туркестана, палитра судеб и характеров: крестьяне-беженцы, чекисты, казаки, эксцентричный мир маленьких бродяг с их языком, психологией, суеверием и надеждами…

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Историческая литература / Документальное
Аляска – Крым: сделка века
Аляска – Крым: сделка века

После поражения в Крымской войне Россия встала перед необходимостью строительства железных дорог, возрождения военного флота на Черном море… Продажа Аляски, запуск металлургического завода «Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства» должны были ускорить восстановление страны.Однако не все державы могут смириться с такой перспективой, которая гарантирует процветание России. На строительстве железных дорог в Ростов и Севастополь, при первой плавке под руководством Джона Хьюза начинают происходить странные дела. Расследовать череду непонятных событий поручено адъютанту Великого князя Константина Николаевича Романова капитану второго ранга Лузгину.

Сергей Валентинович Богачев

Исторические приключения / Историческая литература / Документальное
Дикое поле
Дикое поле

Роман «Дикое поле» принадлежит перу Вадима Андреева, уже известного читателям по мемуарной повести «Детство», посвященной его отцу — писателю Леониду Андрееву.В годы, когда Франция была оккупирована немецкими фашистами, Вадим Леонидович Андреев жил на острове Олерон, участвовал во французском Сопротивлении. Написанный на материале событий того времени роман «Дикое поле», разумеется, не представляет собой документальной хроники этих событий; герои романа — собирательные образы, воплотившие в себе черты различных участников Сопротивления, товарищей автора по борьбе, завершившейся двадцать лет назад освобождением Франции от гитлеровских оккупантов.

Александр Дмитриевич Прозоров , Андрей Анатольевич Посняков , Вадим Андреев , Вадим Леонидович Андреев , Василий Владимирович Веденеев , Дмитрий Владимирович Каркошкин

Фантастика / Приключения / Русская классическая проза / Попаданцы / Историческая литература / Документальное / Биографии и Мемуары / Проза