Пращуры русичей

– Не Умила, а её сыновья. Старший Рюрик заключил союз с нурманским ярлом Харальдом и прибыл ко двору короля Людовика40 в сопровождении варяжской дружины. Он заявил, что его род должен править этими землями.

– Ты имеешь ввиду…

– Род Годолюба потерял право на престол. Теперь этот трон мой, – Мстивой сжал кулаки. – Многое поменялось. Мы больше не вассалы короля франков.

– Что ответил Людовик? – перебил Гончак.

– Король не признал притязаний Рюрика и его братьев. Зачем ему какой-то беглый разбойник? Да, если бы и признал…

– Братьев? Ты сказал братьев?

– Когда Умила покинула Велиград, она ждала ребёнка. Третий сын Годолюба родился на Руяне. Король отверг просьбу Рюрика, но обещал поддержку в войне с данами.

Гончак склонил голову, задумался. Так он просидел довольно долго, князь, не выдержав, сорвался:

– Много воды утекло с той поры. Теперь мы в союзе с данами воюем против франков, но, Рюрик по-прежнему ненавидит данов: мстит за смерть отца. Если найдёшь его и уговоришь принять предложение вашего князя, я буду тебе обязан! Эти варяги не дают покоя никому. Они грабят данов, но посматривают и в нашу сторону. Всем станет лучше, если они покинут эти земли.

– И где же мне искать этих варягов Русь? – поинтересовался Гончак.

Князь подавил улыбку:

– Ты сказал, что любое существо оставляет следы, но это не так. Искать варяга в море, всё равно, что преследовать ветер. Сегодня их корабли здесь, а завтра…

Гончак поднялся. Его спутники тоже вскочили с мест.

– Спасибо тебе, князь, я узнал, что хотел, а теперь нам пора.

– Дождись зимы, новгородец, и плыви на Руян, Умилины дети вернуться туда с первыми снегами.

– Нет смысла терять время. Ты сказал, что искать варяга в море всё равно, что преследовать ветер, – Гончак усмехнулся, пригладив бороду. – Значит, чтобы найти внуков Гостомысла, мы поплывём по следу ветра.

3

Стрелы посыпались, когда большая часть команды высадилась на берег. Один человек упал, но большинство успело залечь, высокие кусты мешали нападавшим целиться. Люди Гончака отступили к кораблю, сжались в кучу, многие успели прикрыться щитами. Гончак оглядел своих, лица испуганные, руки дрожат. Но вооружились все, кто лук схватил, кто топор, копья да мечи не у многих. «Не воины: купцы да рыбаки, морскому делу обученные. Устоим ли?». Среди прочих выделялись Кудя да Пыря. Эти из княжьей дружины, правда оба молодые, будет ли от них прок? Гончак искал глазами Смагу.

– Берегись, сзади плывут! – послышалось за спинами. Оглянувшись, старый охотник увидел две длинные лодки, отрезавшие путь к отступлению.

Прощаясь, Мстивой предупредил новгородцев, что земли, через которые им предстоит плыть населены лютичами.

– Давно с ними враждуем, лучше им не попадаться.

– А нам-то с ними чего делить? – заявил Гончак.

– Ну, смотри сам, посол. Лютичи, что волки, если голодны, никакой дичью не побрезгуют.

Гончак приказал без надобности не высаживаться, а тут решил рискнуть и на тебе. Словно следом шли.

Осыпавшие новгородцев стрелами высыпали из кустов, ими руководил высокий воин в длинной кольчуге. Он размахивал мечом, на ходу отдавая приказы. Около дюжины нападавших окружили стоявшую возле берега ладью полукольцом и издали осыпали новгородцев стрелами.

– Беда, дядька, – к Гончаку подбежал Пыря, губастый верзила с квадратным лицом. Он сжимал в руке щит, по которому нервно постукивал древком копья. – Лютичи это, не устоять нам, похоже окончилось наше плавание.

– Мало их, может отойдут?

– Когда лодки подплывут, разом ударят. С теми, что в лодках их больше чем нас, не уёдут, это точно.

– А ну, прикрой-ка.

Гончак, наконец-то, разглядел стоявшего неподалёку Смагу. Сын укрылся небольшим щитом и искоса поглядывал на отца. «Молодец, за другими не прячется. Эх, была, не была». Гончак достал стрелу и вскинул лук. Пыря закрыл старого охотника щитом.

Не только различать следы и загонять зверя умел бывалый зверолов. Взять влёт утку или тетёрку, снять с самой большой сосны рыжую белку, не повредив при этом шкурки, умел дядька Гончак. Он достал из колчана целый пучок.

– Может не стоит? – промямлил обеспокоенный Пыря.

– Они уже пролили кровь, – Гончак указал на лежавшего поодаль мертвеца. – Теперь наш черёд.

Не зря его считали отличным стрелком. Три стрелы, одна за другой, сорвались с тетивы. Вожак нападавших, уклонившись от первой, взял на щит вторую стрелу, но не успел увернуться от третьей. Мужчина осел, крик ликования вырвался из уст новгородцев. Нападавшие на мгновение остановились и замерли. Но раненный поднялся, крикнул что-то, и лютичи бросились вперёд. Воины, плывшие на лодках, уже приблизились к кораблю. Битва началась.