Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Козьма накинул скрыт и пошел вверх на берег, туда, где проходила малооживленная автострада. Оставалось только накинуть морок пожилого японца, поймать запоздалого водителя, а дальше подавить его волю и заставить довезти до города, а там можно подумать и о другом виде транспорта. Соципов, которые ввели в Японии лет десять назад, он не боялся — можно всегда тиснуть таковой у зазевавшегося японца, накинуть морок и успешно с ним ходить дальше. Можно даже и оставить донора соципа в живых, только отправить в глубокий сон на полдня, чтобы выиграть время. А там добраться до Осаки и появиться на пороге семьи Токинага, их прадед был ему должен. Ну или не обязательно именно у них — на выбор еще два десятка семей по всей Японии.

Козьма наконец-то выбрался на обочину дороги и поставил контейнер на траву. Теперь оставалось только ждать, кто первым проедет по автостраде. А вот отдышаться трудно, все-таки возраст в который раз берет свое. Пора бы и на покой, но на кого оставить Империю? На Куракина и Тайный Приказ? Даже не смешно, а грустно. Помимо того, что они все были дилетантами, а Куракин — подмастерье-недоучка, все были замараны политикой, а уж никак не интересами России, как бы она не называлась и кто бы в ней не правил. Тяжко вот так вот без наследника…

А вот и неприятный в своей безжизненности свет фар едущего со стороны города автомобиля. Козьма приготовился поднять руку. Машина внезапно сбавила ход и остановилась метрах в двадцати от него. Открылась дверь…

Тот, кто вылез на дорогу, к роду человеческому явно не принадлежал, хотя и внешне выглядел обычным, хорошо одетым мужчиной. Только вот волховским зрением Козьма видел огненного трехглазого демона в ожерелье из черепов, а оболок его был…

— Ну, я вижу, вы уже поняли, кто я, — иронично сказал мужчина. — Не вижу смысла представляться.

— Да, вижу, — медленно сказал Козьма, напряженно думая, что же делать дальше.

— Сразу скажу, чтобы предостеречь от необдуманных действий, — поднял руку мужчина. — Мы с вами если уж не на одной стороне, то, по крайней мере, точно не враги. Так что прошу без резких движений.

— Не враги? — переспросил Козьма.

— Не друзья, не враги, — подтвердил бог, сделав короткий жест рукой. — Я подозреваю, что знаю о цели вашего визита, но вся загвоздка в том, что вы ничего не знаете. Если хотите узнать, что творится и какие у нас у всех проблемы — одни и те же проблемы — милости прошу в машину. Приглашаю, так сказать, в гости и гарантирую все ваши права. Но опять же, гостя. А в гостях не принято бить посуду и морду хозяина. А так же гадить на пол в гостиной.

— А если нет?

— Если нет? — удивленно переспросил бог. — Вон ваша шхуна, от берега ушла недалеко. Вернем, посадим вас, и больше на этой земле вы никогда не появитесь. Но пропустите много интересного. Ну так как?

— Хорошо, — медленно сказал Козьма, поразмыслив немного. — Я согласен. Но мне нужны будут четкие и однозначные ответы.

— Вы их получите, — спокойно сказал бог. — Прошу! Незаконно скопировано с author.today/work/160482

Глава 24

— Куда дальше? — спросила Анька у Ивана, крутящего руль фургона.

— Не имею ни малейшего понятия, — честно признался он. — Можно попытаться снять квартиру на имеющийся социп Сато.

— Ну имеющийся только у тебя, — уточнила Анька. — И то, я бы сомневалась при его-то товарном виде.

После обысков взорванного дома, Иван нашел тело Сато. Точнее то, что от него осталось. Визор не пережил взрыва, а деформированная от взрыной волны и температуры карточка — да. Просто чудо какое-то. Правда, работоспособность ее проверить возможным не казалась, оставалось только надеяться на случай. Прежде, чем сесть за руль, Иван и нацепил морок с лицом Сато. Судя по тому, что поездка прошла без происшествий, комбинация морока и соципа прокатила.

— Если снимать — то уж в Роппонги или где-нибудь еще в подобных кварталах, где срок жизни полицейских камер не больше пятнадцати минут с момента установки, — сказал Иван, вертя баранку. — Там не интересуются документами по причине полной их ненужности. И даже вредности для воровского здоровья.

— Ну что делать, — пожал я плечами. — Придется пока залечь на дно.

— Похоже, не придется! — Иван остановил фургон и потянулся к лежащему за сиденьем ручнику. — Удаление — около двух, на одиннадцать часов.

— Твою мать, — ругнулся я, и тоже взял в руки штурмовую винтовку. Времени натягивать «Бармицу» не осталось — Из фургона!

Через распахнутую Анькой заднюю дверь мы посыпались горохом из кузова, стараясь уйти подальше от фургона — то, что там лежало, могло сдетонировать так, что и костей не соберешь.

Пробежав метров двадцать, я рухнул в траву, и принял положение для стрельбы по воздушной цели. Рядом метрах в десяти лежала Анька, готовая прикрыть меня от атаки с земли.

Вертолет повел себя странно. Завис метрах в двухста в воздухе, из кабины высунулась рука с белой тряпкой, усиленно ей маша.

— Ну что, атаковать? — спросил я по общему каналу.

— Подождем, — ответил Иван. — Смотрим, что будет дальше.