Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Но Капитон был совершенно прав. Ему, главе клана Воротневых, не стоило быть безрассудным — это не тот случай. Их еще в кадетском училище учили, как глупо погиб фельдмаршал Субботин, глава космической программы Российской Империи. Из-за наплевательского отношения к мерам безопасности, решил лично разобраться на старте из-за заминок, да еще и свиту с собой потащил. А ракета возьми, да и взорвись… В общем, хоронить пришлось оплавленную пуговицу с двуглавым орлом, чудом уцелевшую при взрыве, от фельдмаршала только тень на стене и осталась. Как и от свиты и бригады инженеров и техников, сотня погибших и много пострадавших от паров гептила. Тут, конечно, не ракета-носитель, и он не фельдмаршал, но и просто так из-за пустого гонора рисковать почем зря не стоит.

Граф бросил взгляд на всю эту машинерию, кабеля размером с руку, уходящие по коробам в аппаратную, бетонную полусферу высокого потолка… Да, пришлось сооружать это чудо техники по чужим чертежам и на чужие средства. А в случае успеха… Он помнил, как все начиналось.

…- Ваше Сиятельство, к вам посетитель! — дворецкий, которого граф на русский манер звал «управитель», склонился в полупоклоне.

Граф Воротнев оторвался от бумаг.

— Что такое, Георгий? Я же просил не отвлекать меня от работы, — недовольно сказал граф. — Кого там черти принесли? Я никого не жду.

— Говорит, что его зовут барон Вертиго, — бесстрастно сообщил управитель.

— Говорящая фамилия, — усмехнулся граф. — Дури точно хватает явиться к аристократу без приглашения. Моветон налицо.

— Он очень просит его принять по очень важному и неотложному делу.

— Что, он беременный от кого-то из моих слуг? — пошутил граф.

— Не могу знать, Ваше Сиятельство.

— Ладно, зови, — вздохнул Воротнев. — Нет, к обеду я его не приглашу, имей в виду. Подашь через час.

— Есть, Ваше Сиятельство, — согнулся в поклоне управитель.

Барон Вертиго был чернявым, с масляными влажными глазами, с черными усиками-стрелками, как у Дали. На этом сходство с итальянцем заканчивалось.

— Ваше Сиятельство! Позвольте засвидетельствовать свое почтение, — легким кивком приветствовал он графа.

— Чем обязан, господин барон? — Воротнев решил выказать таким обращением свое недовольство. Ходят тут всякие, от дел отвлекают. Причем от идущих из рук вон плохо.

— Хочу сделать вам деловое предложение, — сразу взял быка за рога «итальянец». — Доходное и выгодное.

Тут граф заскучал. Столько проходимцев развелось в последнее время, с титулами и без. Прожектеры, мошенники, просящие средства на всякие там энергетические и генетические проекты, чьи витиеватые требования, если отбросить словесную шелуху сводились к двум словам — «дай денег!». Воротнев было открыл рот, чтобы послать итальяшку к бениной матери…

— Деловое — это значит, что я вкладываю деньги и немаленькие, а вы мне помогаете. И тоже получаете деньги. Большие деньги. При отсутствии малейших затрат с вашей стороны. Для начала, чтобы вы поняли серьезность моего предложения, вот вам реквизиты счета, который вы можете проверить, не вставая с места, — итальянец протянул кусок плотного картона. — Это то, что я готов вложить в наше предприятие, для начала.

Воротнев, усмехаясь, открыл ноутбук. Ну-ну, посмотрим, насколько ты серьезен, подумал он про себя. Вбив необходимые реквизиты, он вывел счет и… Да кто же ты такой, граф Монте-Кристо, что ли? На счету было десять миллионов полновесных золотых имперских рублей. Очень приличная сумма, в которой граф, особенно с учетом последних неудачных для клана финансовых операций, был заинтересован.

— Вот теперь я готов говорить с вами серьезно, — сказал Воротнев.

— Ну вот и хорошо, — усмехнулся итальянец, и полез в портфель. — Что вы скажете об этом?

Он положил перед графом длинный сафьяновый футляр, и открыл его.

Хм, ордена. Но какие-то странные. Вместо крестов и имперских орлов какие-то сатанинские перевернутые звезды, красные флаги с лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», запрещенные в империи полтораста лет назад. Странно, а при чем тут на одном из орденов в платиновой розетке профиль стародавнего министра просвещения графа Ульянова с надписью «Ленин»?

— Забавные вещицы, — покрутил граф один из орденов. — Но бижутерией я не занимаюсь, не мой профиль.

— А если вот так? — и тут итальянец достал большой старинный маузер.

Воротнев выпучил глаза, и зашарил под столом в поисках кнопки вызова охраны.

— Не беспокойтесь, он не заряжен, — итальянец с усмешкой положил здоровенную вороненую дуру перед графом. — Обратите внимание на таблички на нем.

Граф осторожно взял пистолет. Таблички, говоришь? «15 октября 1938 г. от Президиума Верх. Совета СССР» — гласила первая на щечке ствольной коробки. «Тов. Бочкину за бои у озера Хасан» — эта табличка, увенчанная неизвестным графу гербом, крепилась к магазину. На рукоятке была прикреплена копия того же ордена с перевернутой звездой и знаменем.

— И что с того? Сувенирная продукция вымышленного государства. Если бы бунтовщики и прочая продажная сволочь сумели бы свергнуть царя, то уж основать свое государство…