Права человека: аспекты проблемы

Однако абсолютное большинство государств – участников Второй всемирной конференции по правам человека не поддержали сторонников «азиатской» концепции, и в итоговом документе конференции – Венской декларации и программе действий – принцип универсальности прав человека был подтвержден и углублен. В документе констатировался «универсальный без всяких ограничений характер прав и свобод»99, а также было сказано, что необходимость выполнения всеобщих прав человека и их защита – законное требование международного сообщества100. В Вене было покончено с еще одним недоразумением. Конференция указала на интегральный характер всего комплекса прав человека и провозгласила: следует требовать комплексной реализации всех прав человека, но недопустимо ссылаться при этом на отставание в развитии, чтобы оправдывать ограничение международно признанных прав человека101.

Распространено заблуждение, что тот, кто голодает, нуждается в пище, а не в правах человека. Вернее обратное – тому, кто хочет устранить социальные причины нищеты, как воздух необходимы политические права. Без свободы убеждений, собраний и ассоциаций нельзя вести борьбу за осуществление социальных прав. И никто не привел доказательств, что пытки и жестокое обращение способствуют развитию. Поэтому очевидно, что все права связаны друг с другом. И ни одно из них не может быть реализовано так, чтобы не приводилось в действие другое.

В Венской декларации и программе действий также записано: «Хотя необходимо иметь в виду значение региональной и национальной специфики и различных исторических, культурных и религиозных особенностей, но это не отменяет обязанность государства, независимо от его политического, экономического и цивилизационного устройства, поощрять соблюдение и защиту всех прав и основных свобод человека»102. Такая позитивная установка стала возможной потому, что всем культурам, религиям и регионам земного шара, несмотря на пережитый ими опыт исторических поражений и обид, присуще сознание человеческого достоинства и справедливости. О том же говорилось в послании Всемирной женской конференции ООН 1995 г. в Пекине: «Культурные и религиозные особенности не могут приниматься во внимание, когда речь идет о правах женщин».

В 1975 г., после принятия заключительного акта Хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, права человека стали общепризнанной нормой международного поведения: подписавшие его страны теперь могли контролировать соблюдение прав человека другими странами, а также потребовать ограничения их нарушений. Таким образом, права человека явились благоприятной почвой для групп диссидентов и оппозиционеров, живущих в условиях тоталитарных и авторитарных режимов. Права человека обеспечивали оппозицию международным признанием и поддержкой. Почти все жалобы и претензии формулировались в терминах прав человека. Права человека стали синонимом демократии, прогресса, экономического благосостояния, общего блага, равенства, справедливости и всего того, что воспринималось как ценности высшего порядка.

Именно государство должно быть самым надежным гарантом прав человека. Именно на государство международное сообщество должно возлагать обеспечение защиты частных лиц.

Однако в случаях, когда государства оказываются недостойными выполнять эту задачу и когда они не только не защищают частных граждан, а превращаются в их мучителей, необходимо ставить вопрос о принятии международных мер. В этих обстоятельствах соответствующие функции государства должно взять международное сообщество. Такая позиция неоднократно заявлялась генеральными секретарями ООН, например, Бутросом Бутросом-Гали в Вене на открытии 14 июня 1993 г. Всемирной конференции по правам человека103.

«Государства – субъекты международного права, оставившие кровавые следы в катастрофической истории ХХ века, довели до абсурда существовавшую в классическом международном праве презумпцию (своей) невиновности. Основание ООН и принятие ею Декларации прав человека, равно как и угроза применения санкций за агрессивные войны и преступления против человечества со следующим отсюда ограничением принципа невмешательства – все это были необходимые и правильные ответы на морально значимый опыт нашего века, на беззастенчивость тоталитарной политики и Холокост», пишет немецкий философ и политолог Юрген Хабермас104.