«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

по причинам, от меня не зависящим, а вытекающим из особых обстоятельств сейчас моей жизни около тяжко больного человека[285], я так поздно отвечаю Вам. (Кстати, в свое время я послал Вам письмо вместе с «тезисами». Это письмо из вализы было кем-то ВЫНУТО, поэтому только Вы его и не получили. В нем Вы нашли бы подробное распределение мнений и увидели бы, что тогда взаимного понимания у некоторых из нас, во всяком случае, было ДОСТАТОЧО, как писал на днях Вам и Ал[ександр] Ив[ано]вич). Кон[овалов] написал Вам, что от меня Вы получите пространное письмо, изъясняющее «нашу общую точку зрения». Это письмо таковым НЕ будет, не потому что у нас здесь нет даже минимума общности воззрений и оценок (об этом я только что написал Теру), а потому что перед отъездом в дальний путь[286] мне хочется написать лично от себя лично Вам (что не значит, конечно, сокрытие этого письма от наших ОБЩИХ друзей)... Несмотря на частые наши, как Вы пишете через д-р М., разномыслия, у нас было, как я думаю, нечто общее и весьма существенное не только для нас: мы всегда выносили за всякие партийные и групповые скобки Госуд[арство] Российское и аршином его интересов мерили все вокруг себя - партии и группы, учреждения и людей (почему иногда и сходились в оценках и наше «единомыслие» удивляло, а подчас даже возмущало привычно-шорных людей). Поэтому мне странно и непонятно, как Вы можете находить во мне «ЭМОЦИЮ непримиримости» и исток Вашей собственной тактики находить все же а «эмоции», рожденной жизнью под немцами!.. Эмоции присущи всем людям, но хирург НЕ делает эмоциональных операций, инженер не строит эм[оцио]нальных машин, стратег не ведет эм[оцио]нальных кампаний, политик не создает эм[оцио]-нальных программ и тактик. Он человеч[еские] эмоции направляет в русло нужного в данное время политического действия.

А Вы, милый Василий Алексеевич, урожденный ПОЛИТИК. И то, что ВЫ кратчайше написали мне, как Вашу ПОДЛИННУЮ точку зрения на современность, свидетельствует именно о том, что Вы не эмоц[иональ]ный обыватель, а политик в самом точном смысле этого слова. С Вашей точкой зрения можно соглашаться (я согласен был раньше, чем прочел, т. к. я тут говорил почти то же самое) или с ней бороться. Но выводить ее из случайных эмоций случайного местожительства нельзя и недопустимо, ибо это сводит весьма важную политическую тему спора (хотя бы с непримиримыми) на уровень житейских, человеческих, слишком человеч[еских] пререканий - кто как чувствовал, кто больше или меньше любил (Россию), кто больше выстрадал или совсем не страдал. И уже совсем нельзя разницу «эмоций» (как причину «разных дорог») сводить к географии - вы, мол, за тридевять земель живете! Ну, а как же быть с «непримиримыми» и «невизитерами» (хотя и не-непримиримыми) в САМОМ ПАРИЖЕ?!

Логика подсовывания политич[еских] действий под эмоц[иональные] жесты неизбежно приводит к необходимости измышлять «духовных американцев» в Париже и «духовных парижан» в H[ью-] Йорке, т. е. приводит к политич[ескому] абсурду.

Посему совместно постановим: эмоцию и географию впредь из «наших разногласий» изъять и рассуждать политически. Из всего дальнейшего я исключаю, как предмет обсуждения, один, решающий иногда судьбу человека, повод к действию: непреодолимую потребность кончить жизнь у «могил предков» - см. Мит[рополита] Евлогия в № 1 «Рус[ских] Нов[остей]»[287]. Человек, ощутивший соверш[енную] повелительность этой потребности должен устраниться от всякой общ[ественно]-политич[еской] деятельности и добиваться своей цели в полном одиночестве. Как бы жгуча не была у Вас / у нас жажда увидеть еще раз телесными очами Россию, Вы / мы поставили вопрос не о «милости» к припадающим к стопам, а о «примирении», т. е. о внутренних - пусть весьма скромных - переменах, («реформах»), которые сделают правомерное и нравственно оправданное ныне существование свободолюбивой эмиграции - бесцельным и ненужным.

Милый Василий Алексеевич, я считаю, рассуждая политически, это Ваше - именно ПОСЛЕ великолепной победы России под водительством тотал[итарной] власти - УТВЕРЖДЕНИЕ ПРАВА на существование политич[еской] эмиграции, защищающей свободу личности и закону подчиненность гос[ударственной] власти, считаю государственным АКТОМ огромного значения. Непристойная выходка «милюковской» газеты только подтвердила смысл и значение Вашего выступления, сразу разгаданного «наверху»[288].

Ваша статья, в которой я вижу комментарий ко всем вашим «визитам», - раскрывает все положительные и отрицательные стороны Вашей (и Вашей группы) тактики полнее, чем речи на свидании и Абр[ама] Сам[ойлови]ча [Альперина[289]]. В статье нет косноязычия политического. Зато есть другое, о чем дальше. А сейчас о всем положительном и, по-моему, весьма нужном и ценном, что сводится к одной главной мысли: нужно поставить (и Вы ее наметили) новую ВЕХУ на особом русском пути к целокупной политич[еской] и соц[иальной] свободе.