Так вот – поехала я масло доливать. Долила – и брошенную наспех мастером на капоте тряпку для вытирания рук прямо там, под капотом, и оставила. Чтобы ее в багажник не перекладывать. Потому что при одной из предыдущих попыток долить масло в двигатель оно каким-то неизвестным науке путем через закрытую крышку бутылки разлилось по багажнику. Не то, чтобы совсем уж все вылилось, по крайней мере, для двигателя хватило, и еще осталось. Но все равно, как-то масляно там, в багажнике, с тех пор. Поэтому не люблю я лишний раз багажник открывать. Вот тряпка, стало быть, под капотом и прижилась. Откуда мне было знать, что я, натурально, змею под капотом пригрела? Причем в буквальном смысле – ядовитую и ползучую. Да-да, ползучую тряпку! Хватит надо мной смеяться!
В общем, не прошло и дня, как эта тряпка у меня уползла. Нет, я не ошиблась, не фантазирую и даже не преувеличиваю. Она, тряпка, уползла. Змея. Гадюка. Негодяйка ползучая производства китайской трикотажной фабрики, чтоб им там так же хорошо работалось, как мне под капотом сиделось с их злобной тряпкой, которая от места, где я ее пристроила, проползла полметра. Нет, не преувеличиваю. Она проползла полметра. Ну, может, тридцать сантиметров – кто тут считает. Да в общем-то, было бы неважно, тридцать сантиметров или пятьдесят, если бы она, змея, по олимпийскому стадиону на скорость ползла. Но она, гадюка, ползла в сторону мотора «дворников». И доползла ведь, что удивительно! И благополучно на мотор левого дворника намоталась.
Нет, вы представьте себе эту картину. Утро. Половина девятого. Мелкий дождь. Еду на работу. Спать хочу. Дворники лениво скребут стекло. Я кляну эту чертову рань и утренний дождь. И тут дворники говорят «гэг!!!», – и двигаться перестают. Я тоже перестаю клясть чертову рань. И смотрю на медленно заливаемое стекло.