Права мутанта (СИ)

- Так там же их ещё больше! - оторопел боец.

- Я в курсе. Но что-нибудь придумаем.

Мутанты шли, не торопясь. Кандалы на арестантских ногах их здорово задерживали. Поэтому капитан Сергеев их пропустил далеко вперёд, и только тогда велел бойцам собираться.

- Не слишком ли задержались? - капитан Багров, как обычно, поглядел на свою раненую ногу. - Сумеем ли нагнать?

- Вот то-то и оно, что постараемся не нагнать, - усмехнулся Сергеев, - поэтому, Юрий Михайлович, за ногу не беспокойтесь: она нас никак не задержит. Напротив, сориентирует, поможет идти потише, поспокойнее.

- Зачем же поспокойнее, Алексей Иванович?

- Затем, чтобы на превосходящие силы ненароком не нарваться.

- Но Глухомань у них, наверное, хорошо охраняется, - заметил Багров, - там нарвёшься в два счёта.

- Так и мы будем настороже!

Шли, как и задумали. Медленно, привольно, точно на городской прогулке. Ритм задавал капитан Багров. Ковылял себе, опираясь на палку. Шутов, Погодин, Гаевский, Мамедов, Егоров и сам капитан Сергеев изо всех сил старались его не обогнать. В общем-то получалось.

Время от времени Сергеев посылал вперёд кого-то из бойцов - в основном проверить, не сокращается ли дистанция до опасного предела. Не сокращалась: спасённая нога Багрова прекрасно справлялась с возложенной на неё задачей.

А вот опасности сбиться с пути не было вовсе. Попробуй заблудись, если до тебя по лесу прошлось несколько сот неряшливых мутантов. Что могли, вытоптали, что попалось под руку - поломали. Дикий народец.

Жаль только, от места встречи с полковником Снеговым удалялись с каждым шагом. А посыльного к атаману Соколу, близ поста которого полковник обязательно остановит БТРы, Сергеев так и не направил. Не мог дальше дробить отряд. Ведь не отбили Рябиновича с Хрусталёвым, как собирались. Пропустили, отложили освобождение на будущее.

3. Славомир Костич, этнограф

Сколько пришлось пролежать на полу в больнице посёлка Березань, этого Славомиру Костичу и не упомнить. Долго, наверное. Скверно переживать собственный паралич, пребывая почти в полном сознании. Для такой деятельной натуры, как Славомир - в особенности.

Запомнить пришлось практически всё. И дорогу из Елани в Березань через Кабаний остров, и ожидание: вот-вот появятся волки. И момент, когда Хрусталёв и Рябинович были вынуждены больного понести. И Березань, которая с момента ухода оттуда экспедиции изменилась до неузнаваемости. И суетливые попытки солдат разминуться с мутантами.

Пока сохранялась надежда уйти втроём, Хрусталёв и Рябинович его не бросали, но как только сделалось ясно: вряд ли кто-нибудь вообще выживет - Костича положили на пол и попробовали раствориться. И то не получилось: разыгралось крупное побоище, автоматы прямо в больничном здании трещали без умолку.

Костичу, можно сказать, повезло. Мутанты, как ни были голодны, признали его несъедобным - и тут же утратили всяческий интерес. Видите ли, Дух берёзового леса избрал его тело временной обителью, вселился, навёл свои порядки.

Наверное, "духом берёзового леса" мутанты и называли банальный столбняк, ведь в школе им не объясняли про всякие там болезнетворные бациллы (мутантская школа - вообще явление особое). А может, и не столбняк там был: мало ли какой возбудитель-мутант мог подкрасться к щеке Славомира в гиблом берёзовом лесу.

Впрочем, столбняк - не столбняк: что за разница? Главное, для мутантов оно - дух. И духа этого мутанты уважали, но тем более боялись подцепить при поедании Костича. Лучшей охранной грамоты от их каннибальских поползновений - и придумать сложно.

Костич лежал, а солдаты в отдалении отступали и отстреливались, и опять отстреливались, и снова отступали. Их автоматы то затихали, то работали дальше. Хоть какое-то развлечение для параличного - слушать мелодию боя.

А потом случилось и локальное светопреставление, которое - опять же, чудом - Славомира всерьёз не задело. Ну, не то, чтобы не зацепило совсем. Больницу так здорово тряхнуло, что тело Костича даже подпрыгнуло на полу, а дальше из многочисленных прорех по больничному зданию подули суровые сквозняки - которые, казалось, всю душу из тела выдули. Хорошо, что так только казалось.

Славомир Костич всё лежал, позабытый, а вокруг творилась история. Мутанты раздавали друг другу красные балаклавы. Что это значит, Костич так и не смог понять, но что-то революционное.

Потом краснобалаклавники привели в здание много людей в лохмотьях, и заперли в больничных палатах. В одну из таких палат - Костич бы рот раскрыл от изумления, когда бы челюсти его слушались - поместили и двоих немцев - Гроссмюллера и Шлика. Третьего же немца, как стало ясно из их разговора, зачем-то пристрелил Горан Бегич.

Любопытно, что совсем недавно, в недобрый час появления в здании Костича и русских солдат, Фабиан Шлик им что-то другое рассказывал, будто не знал, что Каспара Вирхофа не стало. Так и говорил: "Здесь остались только мы трое...", или ещё: "принесли больного?.. Я пойду позову Каспара и Дитриха". Выходит, специально врал, заманивал. Зачем ему это?